Прокурор в уголовном процессе в 2020 году: участие, полномочия

Р.П. ЧЕРНОВР.П. Чернов, адвокат
(адвокатского бюро «Щеглов и партнеры», г.
Москва).

В отличие от
профессиональных представителей стороны
защиты, детализирующих высказываемое в
силу привычки, на стороне обвинения не
сформировалось четкого разделения понятий
прокурор как должность (должностное лицо) и
прокурор как участник уголовного процесса
(прокурор как государственный обвинитель).

Устоявшаяся связка «адвокат — защитник» не
является аналогией связке «прокурор —
государственный обвинитель». Адвокат
становится защитником после предъявления
соответствующему должностному лицу
удостоверения и ордера (ч. 4 ст. 49 УПК РФ).

49, 53), и в специальных нормах. Здесь,
как правило, не возникает никаких
двусмысленностей, все четко
детализировано.

С прокурорами дело
обстоит сложнее. Пункт 31 ст.

5 УПК РФ
определяет прокурора так: «Генеральный
прокурор РФ и подчиненные ему прокуроры, их
заместители и ИНЫЕ ДОЛЖНОСТНЫЕ ЛИЦА
органов прокуратуры, УЧАСТВУЮЩИЕ в
уголовном судопроизводстве и НАДЕЛЕННЫЕ
СООТВЕТСТВУЮЩИМИ ПОЛНОМОЧИЯМИ ФЕДЕРАЛЬНЫМ
ЗАКОНОМ О ПРОКУРАТУРЕ» (здесь и далее
выделено мной. — Р.Ч.).

Интересно, что УПК РФ в
данном определении не упомянут как
регулятор прав и обязанностей прокуроров
(их должностных полномочий) — лидирующая
роль отдана Закону о прокуратуре.

С учетом
того, что по общему правилу должностные
полномочия не могут трактоваться в сторону
расширения, получается, что ПРОКУРОР,
УЧАСТВУЮЩИЙ в уголовном судопроизводстве,
наделен только теми полномочиями, которые
предоставлены ему Федеральным законом «О
прокуратуре», что противоречит ч. 2 ст. 1 и ст.
7 УПК РФ. Кроме того, формулировка «и иные
должностные лица органов прокуратуры»
позволяет включать в понятие «прокурор» и
следователя прокуратуры.

Далее.
Пытаясь детализировать статус участников
уголовного судопроизводства,
процессуальный закон указывает: «Прокурор
является должностным лицом, уполномоченным
в пределах компетенции, УСТАНОВЛЕННОЙ
НАСТОЯЩИМ КОДЕКСОМ, осуществлять от имени
государства уголовное преследование в ходе
уголовного судопроизводства, а ТАКЖЕ
НАДЗОР за процессуальной деятельностью
органов дознания и органов
предварительного следствия» (ч. 1 ст. 37 УПК РФ). Как
видим, здесь одним из элементов статуса
прокурора выступает все-таки наличие
компетенции, установленной УПК РФ. Можно
было бы сказать, что определение п. 31 ст. 5
УПК РФ является ошибкой, технической
недоработкой законодателя, если бы не
вторая половина ч. 1 ст. 37 УПК РФ, которая
указывает опять же на понятие, используемое
в ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации», а
именно — НАДЗОР. Следует отметить, что нигде
больше в тексте УПК РФ о прокурорском
надзоре не говорится (встречаются лишь
упоминания о надзорных представлениях в
суде надзорной инстанции, но это паронимы).
В то же время ч. 2 п. 17 ст. 37 УПК РФ
предусматривает для прокурора возможность
«осуществлять и иные полномочия,
предусмотренные настоящим Кодексом», т.е.
опять «замыкает» его компетенцию на УПК РФ. Таким образом, при сопоставительном
анализе приведенных положений п. 31 ст. 5 и ст.
37 УПК РФ обнаруживаются существенные
противоречия в определении прокурора как
участника уголовного процесса. С одной
стороны, под прокурором понимается
должностное лицо органов прокуратуры (и
следователь прокуратуры в том числе), с
другой — закон непосредственно указывает на
обязательность своих положений и
следование исключительно нормам УПК РФ, в
то же время устанавливая возможность
использования прокурором полномочий, не
предусмотренных Кодексом. Одновременно с
этим УПК РФ указывает, что полномочия
прокурора осуществляются прокурорами
района, города, их заместителями,
приравненными к ним прокурорами и
вышестоящими прокурорами (ч. 6 ст. 37), т.е.
конкретно называет перечень должностей, к
которым могут быть применены
предусмотренные им полномочия. Следуя
логике, отметим, что все остальные
полномочия (по Федеральному закону о
прокуратуре) корреспондируют другим
должностям. Одно противоречит другому,
противореча самому себе.

На первый
взгляд складывается впечатление, что
понятие «прокурор» в УПК РФ не имеет ничего
общего с процессуальным статусом участника
уголовного процесса.

Под маской прокурора
скрывается «вся королевская рать», а именно —
все должностные лица органов прокуратуры,
наделенные двуединой компетенцией (с одной
стороны, полномочиями, предусмотренными
Законом о прокуратуре, с другой —
полномочиями, предоставленными УПК РФ).

Об
этом же свидетельствует и тот факт, что
процессуальный закон называет в качестве
участника процесса и «орган прокуратуры» (ч.
2 ст. 1 УПК РФ).

Однако анализ понятия государственный
обвинитель приводит к убеждению, что ошибки
в терминологии УПК РФ сделаны сознательно.
Обратимся к законодательной дефиниции:
«государственный обвинитель —
поддерживающее от имени государства в суде
по уголовному делу должностное лицо органа
прокуратуры, а по поручению прокурора и в
случаях, когда предварительное
расследование произведено в форме
дознания, также дознаватель, либо
следователь» (п. 6 ст. 5 УПК РФ). Как видим,
законодатель вообще разделил понятия
«должностное лицо органа прокуратуры» и
«прокурор», потенциально включив в круг
государственных обвинителей и следователя,
и дознавателя. В то же время ч. 4 ст. 37 УПК РФ
упоминает исключительно о прокуроре как о
лице, поддерживающем государственное
обвинение, указывая на возможность
поручения этой функции все тем же
дознавателю и следователю. Иными
словами, исходя из текста закона,
невозможно определить, кто такой прокурор
как участник уголовного процесса. Точнее
сказать, УПК РФ не формулирует понятие
«прокурор как участник уголовного
судопроизводства», поскольку не проводит
различия между ним и должностью прокурора,
предусмотренной Федеральным законом «О
прокуратуре Российской Федерации». Таким
образом, УПК РФ предоставляет доступ к
участию в процессе на стороне обвинения
должностным лицам прокуратуры, дознания и
следствия с правами и компетенцией,
предусмотренной как самим УПК РФ, так и
Законом о прокуратуре.

Именно в практических
аспектах процессуального права данные
вопросы из технико-юридических
трансформируются в социальные, поскольку
стороны равны перед судом (ч. 4 ст. 15 УПК РФ), но,
как видим, изначально не равны перед
законом.

Конституция РФ гарантирует
равенство каждого перед законом и судом.
Под этим следует понимать равенство всех,
для кого он составляет актуально сущее
«здесь и сейчас». Закон в одинаковой степени
обязателен как для гражданина, так и для
государства, кто бы его ни представлял.

Органом, обеспечивающим данное равенство, и
является суд, подчиняющийся исключительно
закону. Таковы азы демократии, с успехом
дезавуированные в УПК РФ.

Отсутствие
четкого представления об участнике
уголовного судопроизводства со стороны
обвинения (а именно так названа гл. 6 УПК РФ)
ставит исполнение требований УПК РФ в
жесткую зависимость от структурной
организации органов прокуратуры. Иными
словами, прокуратура получает право
расширять свою компетенцию в уголовном
судопроизводстве, не прибегая к изменению
текста УПК РФ. Слава богу, это пока не
практикуется. Но одно то, что любое
должностное лицо прокуратуры является
потенциальным участником уголовного
процесса с правом называться прокурором и
государственным обвинителем, — уже
достаточное основание для констатации
отсутствия возможности реализовать
равноправие сторон в уголовном
судопроизводстве. Функция
государственного обвинения не может и не
должна принадлежать кому бы то ни было ex
officio. Государственное обвинение на
протяжении истории человечества выступало
как функция, обретающая самое себя в рамках
правосудия и не выходящая за пределы
правосудия. Сущностью правосудия является
то, что любые вопросы решаются в рамках
исключительно самого правосудия, «здесь и
сейчас», в специальной, заранее
предусмотренной форме. Но заниматься
отправлением правосудия при том, что такой
важнейший элемент, как сторона обвинения,
полностью сведен к структурной организации
государственного органа с непонятной
правовой компетенцией и правовым статусом,
невозможно. Прокурор не осуществляет
каких-либо функций в уголовном
судопроизводстве, по УПК РФ он вправе их
структурировать. На стороне обвинения у нас
не государство и потерпевший, а прокурор,
защищающий интересы потерпевшего и
прикрывающийся представительской
функцией, возложенной на него
государством. Возвращаясь к пониманию
стороны в уголовном судопроизводстве,
следует отметить, что УПК РФ связывает
понятие стороны не только с судебным
производством по делу, что весьма странно.
Так, гл. 6 УПК РФ указывает на следующих
участников уголовного судопроизводства со
стороны обвинения: прокурор, следователь,
начальник следственного отдела, орган
дознания, дознаватель, потерпевший, частный
обвинитель, гражданский истец,
представители (потерпевшего, гражданского
истца и частного обвинителя). С последними
четырьмя все ясно — здесь соблюден принцип
процессуальной метаморфозы, аналогичной
метаморфозе «адвокат — защитник». Предыдущие же «участники» (за исключением
органа дознания), как мы видели, могут быть
отнесены к понятию «государственный
обвинитель» и, наверное, поэтому они увязаны
законодателем с понятием стороны. Исходя из
их функций они никак не могут выступать как
сторона, если речь идет о досудебном
производстве по делу. Ссылка на то, что в УПК
РФ предусмотрены формы судебного контроля
и санкционирования и именно поэтому данные
участники включены в понятие стороны,
несостоятельна, поскольку существуют такие
формы деятельности данных участников, как
оперативно-розыскная деятельность и
предварительное следствие в отношении
неустановленных лиц, где другая сторона
(т.е. подозреваемый, обвиняемый)
отсутствует. К тому же анализ ст. 125 УПК
РФ заставляет задуматься о том, кого вообще
подразумевал законодатель под прокурором
применительно к данной форме досудебного
производства по делу. И какие именно
функции в этом случае должен осуществлять
прокурор — то ли это осуществление
уголовного преследования и поддержание
обвинения (возможно, обвинения,
предъявленного в рамках следствия) или
все-таки надзора (ч. 1 ст. 37 УПК РФ).
Однозначно, что в рамках ст. 125 УПК РФ
прокурор государственным обвинителем
являться не может. Но и надзор в рамках ст. 125
УПК РФ осуществляться в том смысле, как его
понимает Закон о прокуратуре, также не
может. При этом, если ч. 4 ст. 37 УПК РФ
обязывает прокурора в рамках судебного
производства по делу при поддержании
государственного обвинения обеспечивать
законность и обоснованность последнего, то
в рамках ст. 125 УПК РФ никаких обязательств
не названо. Соответственно,
процессуальное равенство сторон
изначально невозможно: в законе вообще
отсутствует внятное понимание того, кто
является сторонами, что, впрочем, косвенно
подтверждает формулировка ст. 244 УПК РФ,
указывая, на какие именно действия стороны
имеют равные права. Таким образом,
приходится сделать вывод, что понятие
прокурора как участника уголовного
процесса в УПК РФ не сформировано. Это
привело к тому, что функция обвинения
возложена не на конкретного участника
уголовного процесса, воплощающего в себе в
рамках правосудия сторону обвинения, а на
весь аппарат правоохранительных органов в
целом, учитывая тот факт, что прокуратуре в
соответствии с Законом о прокуратуре
отдана главенствующая роль в организации
работы правоохранительных органов. О том же
свидетельствуют и конкретные полномочия
прокурора, названные непосредственно в УПК
РФ. При таких обстоятельствах говорить,
что в нашей стране осуществлен переход от
репрессивного карательного
уголовно-процессуального законодательства
к демократическому, обеспечивающему
реализацию базисных принципов
судопроизводства международного
стандарта, недопустимо. Роль прокурора
в уголовном процессе вкупе с программными
установками Генеральной прокуратуры РФ — а
именно они, а не УПК РФ обеспечивают
деятельность прокурора, исходя из текста
самого УПК РФ (п. 31 ст. 5) — нивелируют роль
суда как органа, обеспечивающего равенство
прав сторон, к тому же сам УПК РФ закрепляет
всего лишь равенство сторон перед судом, а
не равенство процессуальных прав (ч. 4 ст.
15).

Такие нормы, как реабилитация, отказ
от уголовного преследования, назначение
уголовного преследования (например,
сформулированные в ч. 2 ст. 6 УПК РФ),
являются по сути фикцией, так как для их
реализации не предусмотрены правовые
гипотезы в тех законодательных актах,
которые регулируют деятельность органов
прокуратуры.

С практической стороны
ситуация еще чудовищнее. Прокурор обладает
собственной КОМПЕТЕНЦИЕЙ КОМПЕТЕНЦИИ,
имеет в руках рычаги давления на любого
субъекта предварительного следствия,
де-факто самостоятельно осуществляет
принятие решений по любому вопросу
предварительного следствия и имеет власть,
соединяющую в себе круг полномочий,
реализация которых не контролируема, не
уравновешена и не сдерживаема никем, кроме
вышестоящего прокурора. С учетом того что
на каждого прокурора возложена обязанность
по осуществлению уголовного преследования,
система органов прокуратуры образует
единый субъект уголовного преследования,
выступающий в уголовном процессе под
собирательным понятием «прокурор». Суд
оказывается фигурой прикрытия и
легализации реализации властных
полномочий прокурора по фактическому
осуществлению правосудия. При этом суд в
любом составе, рассматривая дела по первой
инстанции, лишен возможности противостоять
«прокурору», так как за последним скрывается
организация, в то время как суд — это всегда
просто конкретный судья. Иными словами,
сегодня противоборство в суде (особенно в
том случае, когда суд принимает сторону
защиты) де-факто происходит между личным и
общественно организованным участником
уголовного процесса (прокуратура). В
первом приближении к решению данного
вопроса нужно отметить, что необходимо
четкое законодательное (в рамках УПК РФ)
определение статуса участника процесса со
стороны обвинения по аналогии с защитой.
Следует, наконец, изъять государственное
обвинение из области компетенции
государственного органа и передать его
должностному лицу, круг обязанностей
которого будет определяться
законодательно установленным (в рамках УПК
РФ) статусом участника процесса со стороны
обвинения. Мы полагаем, что, разделив
понятия «государственный обвинитель» и
«прокурор», законодатель сделает большой и
важный шаг на пути структурирования
правового государства в России. По
нашему мнению, государственный обвинитель,
не имеющий отношения к прокуратуре и не
поднадзорный ей как участник уголовного
судопроизводства, — это тот элемент системы
организации правосудия, который на
сегодняшний день сможет в корне переменить
ситуацию в пользу объективного,
непредвзятого, справедливого
судопроизводства в России.

Адвокат,
2005, N 12

ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ ПОТЕРЬ В МАГАЗИНАХ РОЗНИЧНОЙ СЕТИ
 »

Источник: https://www.lawmix.ru/comm/5

Прокурор в уголовном судопроизводстве

Согласно ч. 1 ст.

37 Уголовно-процессуального кодекса, прокурор является должностным лицом, которое в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации осуществляет уголовное преследование от имени государства и в пределах его компетенции, а также осуществляет надзор за процессуальной деятельностью органами предварительного следствия и органами предварительного следствия. В то же время прокурор сегодня не выполняет ни функции уголовного следственного органа, ни реального контроля за предварительным расследованием — эти функции выполняются следователем и руководителем следственного органа. Глава следственного органа не только осуществляет уголовное преследование, но, как бы неправильно это ни звучало, оно осуществляет и контролирует законность его поведения[1, с. 25].

Как уже отмечалось, прокурор, являющийся стороной уголовного судопроизводства со стороны обвинения, наблюдает за предварительным расследованием, но он не имеет права возбуждать уголовное дело в случае нарушения уголовного и уголовно-процессуального законодательства, а также остановить его производство.

В то же время в ряде международно-правовых актов и в большинстве современных правовых систем, включая нормы уголовного процесса, прокурор является лицом, которое идентифицирует преступление, осуждает лиц, виновных в совершении преступления, и отправляет материалы уголовное дело в суд с целью наказания.

Изобразительное искусство. 37 Уголовно-процессуального кодекса, которая регулирует права и обязанности прокурора, предписывает ему право на полное судебное преследование, а другие специальные и общие нормы КПК категорически отмечают, что он не имеет права преследовать в судебном порядке, помимо функции надзора.

С другой стороны, исходя из общих норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, прокурор не имеет права на судебное преследование, но, с другой стороны, прокурор является объектом уголовного преследования.

В конечном счете, он решает судьбу обвинения при утверждении обвинительного заключения или обвинительного акта и отправлении уголовного дела в суд. Парадокс? Но так обстоит дело в положениях Уголовно-процессуального кодекса.

Ограничение полномочий прокурора в ходе предварительного следствия в значительной степени было обусловлено предоставлением возможности осуществления процессуальной независимости следователя. Но такое ограничение не дало ожидаемого результата на практике, поскольку вместо прокурора в следственном изоляторе фигурировал глава следственного органа.

Возникает резонный вопрос: следователь ли приобрел процессуальную независимость, которая была запланирована в связи с удалением из системы предварительного следствия прокуратуры? Определенно нет, потому что процессуальная независимость исследователя в ходе расследования остается фиксированной. Г.3 ч. 2. ст.

38 Уголовно-процессуального кодекса, но на самом деле он не обладает такой независимостью, поскольку следователь полностью зависит от главы следственного органа. Глава следственного органа имеет право направить расследование, а также отозвать решение следователя как незаконное и необоснованное.

В то же время, если следователь не согласен с решением главы следственного органа, он должен получить согласие начальника следственного органа, отменившего его решение.

Многие процедурные специалисты расследуют эту проблему. Таким образом, А. П. Кругликов, В.М. Быков отметил необходимость возврата процессуальных полномочий для судебного преследования [7, с. 2].

Обращает на себя внимание п. 4 ст. 140 Уголовно-процессуального кодекса, который в качестве предлога для возбуждения уголовного дела предписывает «решение прокурора направить соответствующие материалы в орган предварительного следствия для решения вопроса об уголовном преследовании».

В то же время следователь имеет право не согласиться с «мотивированным» решением прокурора, в котором содержится требование разрешить вопрос об инициировании уголовного преследования, и для этого достаточно согласия главы следственного органа.

Между тем несоблюдение решения прокурора (содержащееся в нем решение) означает фактическое аннулирование, а следователь и глава следственного органа не имеют полномочий. Кроме того, последнее положение противоречит ч. 2 ст. 6, ст.

37 Уголовно-процессуального кодекса, в котором говорится, что в ходе досудебного производства по уголовному делу только вышестоящий прокурор может отменить незаконные и необоснованные решения прокурора.

Уголовно-процессуальный кодекс также содержит другие положения, которые не соответствуют духу и букве закона, фактически уполномочивая следователя и руководителя следственного органа осуществлять почти надзорные функции над процессуальной деятельностью прокурора, законность и обоснованность принятых им решений, позволяя следователю и руководителю следственного органа играть основную роль в уголовном преследовании.

Вот лишь некоторые из них. Например, ч. 6 ст.

37 Уголовно-процессуального кодекса предусматривается положение о том, что прокурор в случае получения от руководителя следственного органа или следователя отказа в требовании об устранении нарушения федерального закона имеет право обратиться к глава высшего следственного органа с требованием устранить эти нарушения.

И только после этого прокурор имеет право обратиться к Генеральному прокурору Российской Федерации, решение которого является окончательным. Таким образом, легитимность и обоснованность требований прокурора об устранении нарушений федерального законодательства «проверяют», как это ни парадоксально, как соответствующие руководители следственных органов (и даже следователя!). [5, с. 18].

В ч. 3 ст. 38 Уголовно-процессуального кодекса гласит, что в случае несогласия с запросами прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, совершенных в ходе предварительного следствия, следователь обязан представить свои письменные возражения главе следственного органа, который «информирует об этом прокурор ».

Вот и все: «информирует» прокурора и только! Сам глава следственного органа согласно ч. 4 ст.

39 Уголовно-процессуального кодекса, в случае несогласия с требованиями прокурора о том, что незаконное или необоснованное решение следователя отменено и другие нарушения федерального законодательства устранены, он имеет право выпустить мотивированное решение об этом, которое в течение 5 дней направляется прокурору. [6, с. 67].

КПК также содержит другие положения, которые позволяют сделать вывод о том, что в некоторых случаях руководители следственных органов и следователей фактически контролируют законность и действительность действий и решений прокурора, а не наоборот. Между тем, основная цель прокурора в уголовном судопроизводстве четко определена в ч. 1 ст. 37 КПК.

Признать незаконным и необоснованным любые действия и решения прокурора имеют право только на вышестоящий прокурор (п. 6 ч. 2 ст. 37 Уголовно-процессуального кодекса).

Руководители следственных органов и следователей обязаны следовать решениям прокурора, а не отменять их, поскольку они фактически могут сделать в настоящее время, не соблюдая их в соответствии с вышеуказанными отдельными положениями Уголовно-процессуального кодекса.

Рассматривая вопрос о полномочиях прокурора на стадии возбуждения уголовного дела по ст. 140 Уголовно-процессуального кодекса, можно предположить, что законодатель определяет уголовное преследование с уголовным преследованием. Но как насчет содержания пар. 55 ст.

5 КПК РФ, в котором говорится, что «уголовное преследование является процессуальной деятельностью, проводимой прокуратурой с целью разоблачения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления»? Названные участники уголовного процесса, как известно, появляются в соответствии с положениями Уголовно-процессуального кодекса только после возбуждения уголовного дела. Поэтому вряд ли необходимо признать успешное название причины возбуждения уголовного дела, сформулированное в ст. 4, ч. 1, ст. 140 КПК. Было бы правильнее со стороны законодателя вернуть прокурору право возбуждать уголовные дела при наличии оснований и оснований, установленных законом.

Можно ли говорить об осуществлении полноправного уголовного преследования прокурора от имени государства с указанными изменениями в КПК? Кажется, что нет. В лучшем случае мы можем говорить только о принудительном участии прокурора в уголовном преследовании, поскольку следует придерживаться принципа состязательного поведения в уголовном судопроизводстве.

Многие процессуальные цифры отмечают спорный характер правил, регулирующих полномочия прокурора в уголовном судопроизводстве, и отмечают неэффективность применения этих норм на практике [4, с. 4].

Прокурор в уголовном процессе должен не только осуществлять уголовное преследование от имени государства, но и контролировать уголовное преследование, проводимое следователями и следственными органами.

Прокурору должно быть дано решающее право «распоряжаться» публичным уголовным преследованием, иначе невозможно будет обеспечить конституционные права подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и других участников уголовного процесса. Этот вывод основан на части 1 ст.

21 Уголовно-процессуального кодекса, в котором говорится, что «прокурор, а также следователь и следователь осуществляют уголовное преследование от имени государства по уголовным делам об обвинениях в публичном и частном государстве».

Все вышесказанное, а также другие положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, на наш взгляд, свидетельствуют о необходимости вернуть прокурору те права, которые позволили бы судебному преследованию от имени государства.

Список литературы:

Источник: https://sibac.info/studconf/science/xxviii/82570

О прокуроре в упк рф: участие в уголовном судопроизводстве, роль в процессе

Основным нормативным актом, регулирующим положение и правовой статус прокурора, является Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации. Он определяет круг его полномочий. Так, в соответствии с дефиницией, приведенной в пункте 1 ст.

 37, прокурор — это должностное лицо, которое выступает от лица государства и осуществляет преследование в рамках уголовного законодательства, а также выполняет контрольно-надзорные задачи по отношению к следственным органам и органам дознания.

Кроме того, регулятором полномочий являются отдельные статьи закона «О прокуратуре».

Важно! Прокурор в уголовном процессе является таким должностным лицом, которое выражает не только публичные общественные интересы, но и частные.

Участие прокурора в судебном процессе на стороне обвинения является обязательным, поскольку оно является основой справедливого и всестороннего рассмотрения дела.

Полномочия

Круг полномочий составляет правовой статус должностного лица, то есть его процессуальные права и обязанности.

Прокурор в уголовном процессе

Прежде всего, расскажем об основных правах прокурора:

• выступать на стороне обвинения во всех инстанциях;
• участвовать в допросе различных участников судебного разбирательства (в том числе того, которое проходит с присяжными заседателями);
• высказывать особое частное мнение по ходатайствам адвоката и других лиц уголовного процесса;
• отказаться от обвинения в полной мере, в какой-то его части или просить суд о смягчении приговора;
• ходатайствовать о переносе заседания;
• обжаловать решения, как вступившие в законную силу, так и не вступившие в нее.

В целом компетенция и обязанности прокурора связаны с реализацией функций по уголовному преследованию или контролю над деятельностью органов дознания и следствия. Подробнее рассмотрим ниже.

Обязанности прокурора, какие функции выполняет

В юридической литературе, как и в научной теории уголовного права России в целом нет единого мнения, каких функций у прокурора больше: надзорных или тех, что непосредственно связаны с проведением уголовного преследования. Последнее указанное понятие распространяется на все стадии, которые проходит дело: от возбуждения до признания подсудимого виновным или невиновным.

Ознакомление с материалами дела

Апелляция в уголовно-процессуальном кодексе (УПК)

Многие юристы и специалисты в области права склонны считать, что доминирующей функцией, выполняемой прокурором, до проведения судебного разбирательства является надзорно-контрольная. Так, он следит за тем, чтобы:

• были обеспечены права подозреваемых и потерпевших в полном объеме;
• все решения и расследование в целом не вышло за рамки установленных законом сроков;
• прекращение дела подкреплялось достаточными и законными основаниями.

Однако при этом ошибочно считать, что на досудебной стадии прокурор занимается исключительно контролем. Рассмотрим пример из практики. Дознаватель прекратил уголовное производство по делу, не допросив лиц, которые, по мнению жертвы, были причастны к нанесению ей увечий.

Прокурор после проверки отменил решение об остановке рассмотрения дела и вернул его на доследствие. Из примера видно, что реализуется не только лишь надзорная функция.

Он также демонстрирует активное участие прокурора в уголовном преследовании, даже когда судебное разбирательство еще не началось.

На заметку! Таким образом, прокурор выступает как гарант соблюдения законности в производстве по уголовному делу. А его первостепенной обязанностью считается защита прав, свобод и интересов граждан и общества. Именно так сказал Генпрокурор в своем приказе № 137 в 2007 году.

Участие прокурора в рассмотрении судами уголовных дел

Важной гарантией правильного и справедливого разбирательства является участие прокурора в рассмотрении судами уголовных дел. Прежде всего, он выступает как обвинитель, представляя государство в процессе.

Однако эту функцию не следует понимать исключительно как стремление посадить обвиняемое лицо. Прокурор в данной ситуации должен ратовать за всестороннее и объективное рассмотрение дела, стремясь обеспечить права и законные интересы.

По этой причине, прежде чем приступить к участию в разбирательстве, нужно тщательно подготовиться, а именно:

• изучить все имеющиеся доказательства и материалы, проанализировать их (можно воспользоваться помощью консультантов и экспертов);
• ознакомиться со специальной литературой, судебной практикой по аналогичным делам;
• обязательно рассматривать возможное развитие ситуации, обдумать варианты действий;
• определить тактику обвинения и подготовить достойную судебную речь.

Участие прокурора в уголовном процессе

Участие прокурора в гражданском процессе

Порядок участия прокурора в процессе таков, что все начинается с устного изложения предъявляемого подсудимому обвинения. Делается это громко, отчетливо, официальным тоном.

После этого судья опрашивает обвиняемого, затем прокурор представляет имеющиеся доказательства. Осуществить это нужно полно и наглядно, акцентируя внимание суда на наиболее важных моментах и сведениях.

Кроме того, важно и обоснованно опровергать доказательства другой стороны — адвоката.

На последнем этапе участия прокурора в уголовном судопроизводстве осуществляется выступление с речью. Обычно она содержит такие части, как:

• вступление;
• рассказ о фактически установленных обстоятельствах дела;
• анализ собранных доказательств, причин и условий преступного деяния;
• краткая объективная характеристика подсудимого как человека;
• правовое обоснование квалификации преступления;
• предложение о виде и размере наказания.

Разумеется, реальная финальная речь не всегда содержит все приведенные элементы, однако при ее подготовке стоит уделить внимание каждому из них.

Кроме того, среди полномочий прокурора есть и необходимость участвовать в производстве в судах второй инстанции.

Может ли прокурор возбуждать уголовные дела

Первым этапом уголовного судопроизводства считается возбуждение дела. С 2007 года в нормативно-правовые акты РФ были внесены поправки и изменения, связанные с тем, что представителей прокуратуры лишили нескольких важнейших полномочий. В том числе права возбудить уголовное дело.

Причиной этого, прежде всего, является стремление оградить самостоятельность следственных органов от внешнего вмешательства.

Однако в результате данная новация ослабляет и полномочия по прокурорскому надзору, а также усиливает его зависимость от результатов проведенного следователем или дознавателем разбирательства.

Таким образом, прокурор в УПК РФ не указан в числе лиц, которым поручается осуществление проверки поступивших сообщений о преступлениях, а также принятие решений по ним.

Он может лишь направить постановление об отправлении ставших известными ему материалов о совершении противозаконного деяния в уполномоченные органы (например, Следственный Комитет).

Они, в свою очередь, обязаны рассмотреть поступившую информацию и определить, есть ли в ней признаки состава преступления. А затем осуществить вынесение решения о начале расследования.

Несмотря на то, что ответ на вопрос: может ли теперь прокурор возбуждать уголовные дела, — отрицательный, в круг его полномочий входит отмена незаконных отказов в возбуждении дела, а также проверка легальности и обоснованности решений следователя.

Важно! Полномочия и функции, которые выполняет прокурор, УПК в последней редакции значительно ограничил, однако эти нововведения не представляются действительно продуманными и обоснованными.

На данный момент некоторые его функции ограничены и не могут в полной мере способствовать выполнению обязанностей и реализации прав с целью защиты законных интересов общества и государства. Прежде всего, это связано с тем, что прокурор не вправе возбуждать уголовное дело.

Это положение является спорным и требующим дополнительных размышлений.

Источник: https://shtrafsud.ru/dokumenty/prokuror-upk.html

Прокурорам предлагают расширить полномочия в досудебном производстве

19 сентября группа депутатов от КПРФ внесла в Думу законопроект об изменении УПК РФ в части расширения полномочий прокурора в досудебном судопроизводстве.

Из пояснительной записки следует, что необходимость изменений обусловлена заметным падением качества предварительного следствия в стране при снижении нагрузки на следственный аппарат. «В 2007 г.

законодатель внес существенные изменения в УПК РФ, которые лишали прокуроров большей части надзорных полномочий в ходе предварительного следствия и возлагали эти полномочия на руководителей следственных органов. Эти изменения не оправдали себя.

Как показала практика, внутриведомственный контроль в данном случае оказался малоэффективным», – указали авторы проекта. Отметим, что недавно «АГ» писала о полностью противоположных выводах, сформулированных в Следственном комитете.

СКР: Практика подтвердила безусловную правильность разграничения функций надзора и следствияСледственный комитет кратко рассказал о результатах инициированной 11 лет назад реформы правоохранительной системы

Предлагается изменить ч. 4 ст. 20 УПК так, что возбуждать уголовные дела о преступлениях, указанных в ч. 2 и 3 этой же статьи, могут в том числе и сами прокуроры. Кроме того, дознавателю не потребуется получение согласия прокурора для возбуждения таких уголовных дел. Аналогичные изменения предложены и в ч. 3 ст. 21 УПК.

Также, согласно поправкам, прокурор наделяется правом возбуждать уголовное дело и поручать его расследование следователю или дознавателю; участвовать в производстве отдельных следственных и иных процессуальных действий или производить их без принятия уголовного дела к своему производству; давать следователю письменные указания о направлении расследования, производстве процессуальных действий, которые обязательны для исполнения. Также прокурора предлагается наделить правом отменять любые незаконные или необоснованные постановления следователя; разрешать отводы, заявленные нижестоящему прокурору, следователю, а также их самоотводы; отстранять следователя от дальнейшего производства расследования, если ими допущено нарушение требований УПК РФ; приостанавливать или прекращать производство по любому уголовному делу и т.п. 

Законопроектом предлагается исключить правило, в соответствии с которым прокурор вправе отменить постановление руководителя следственного органа, следователя о приостановлении предварительного следствия либо о прекращении уголовного дела лишь в срок не позднее 14 суток с момента получения материалов уголовного дела. Данное изменение обусловлено тем, что такое правило «является анахронизмом, ибо жалоба, иная информация о незаконности этих решений может поступить к прокурору спустя 14 дней».

Управляющий партнер АБ «АВЕКС ЮСТ» Игорь Бушманов оценил законопроект по принципу «новое – это хорошо забытое старое». По словам эксперта, большинство предлагаемых полномочий уже имелись у прокурора ранее, и они достаточно эффективно влияли на качество предварительного следствия и были своевременным гарантом защиты прав граждан, привлеченных к уголовной ответственности. 

Адвокат высказал уверенность, что долгожданные и актуальные для всех участников уголовного судопроизводства дополнительные полномочия прокуратуры исправят плачевную ситуацию с нынешним предварительным следствием.

«Бесконтрольность любого этапа следствия, влекущая беззаконность, должна быть пресечена, – заявил Игорь Бушманов.

– В досудебной стадии именно прокурор должен играть решающую роль арбитра во взаимоотношениях сторон уголовного процесса, а также иметь самостоятельные права по инициированию, направлению расследования и прекращению “надуманных” уголовных дел».

Он также выразил надежду, что новые полномочия позволят прокуратуре усилить свои позиции во всех стадиях судопроизводства, а дополнительная изначальная ответственность за судьбу уголовных дел и их фигурантов уменьшит факты формализма и «беззубости», как зачастую происходит сейчас. 

Адвокат, партнер АБ «ЗКС» Сергей Малюкин с сожалением отметил, что рассматриваемый законопроект о расширении полномочий прокурора не отвечает современным реалиям.

Он пояснил, что при его подготовке была допущена принципиальная ошибка в установлении причинно-следственной связи между объемом полномочий прокурора и количеством нарушений закона на стадии предварительного следствия. «Главная проблема в современном правовом поле – это не плохие законы, а наличие возможности у правоприменителя следовать им избирательно.

В связи с этим все предложения, предусмотренные законопроектом, не принесут требуемого результата, породив лишь волну злоупотреблений, бюрократизма, противоборства структур и т.п.», – полагает адвокат.

По словам Сергея Малюкина, у прокурора в настоящее время достаточно полномочий для качественного надзора за предварительным следствием, но отсутствие ответственности породило, в том числе, те нарушения, которые указаны в пояснительной записке.

«Так, в пояснительной записке приводится пример низкой эффективности внутреннего контроля в виде низкого процента отклонения ходатайств следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, – указал эксперт.

– Авторы законопроекта, видимо, не обратили внимания на то, что каждое такое ходатайство в подавляющем большинстве случаев сопровождается короткой фразой участвующего в заседании прокурора “ходатайство следователя считаю законным и обоснованным, прошу его удовлетворить” при решении вопроса об избрании меры пресечения человеку, чьи права также должны защищаться прокуратурой». 

«В настоящее время у прокуратуры достаточно полномочий, и остается добиться не формального их применения (связанного с желанием поднять статистику, выслужиться перед руководством, получить незаконные материальные блага или направленного на достижение других подобных целей), а направленного на соблюдение законов, борьбу с их нарушениями, кто бы их не совершил, а также на активную защиту интересов личности, общества и государства, в общем, всего того, что указано в присяге прокурора», – заключил Сергей Малюкин.

Партнер АБ «Бартолиус» Сергей Гревцов полагает, что инициатива законодателя «похожа на попытку вылечить больного человека путем приделывания ему третьей ноги». По его мнению, сама идея наделить прокуратуру дополнительными полномочиями выглядит довольно странной.

Он пояснил, что разработчики законопроекта не учитывают, что органы прокуратуры работают не лучше следствия: «Скорость реагирования на жалобы в порядке ст.

124 УПК РФ как на рядовые обращения (30 дней вместо 10 установленных) плюс отсутствие вообще какого-либо здравого надзора за следствием и пресечения грубейших нарушений прав незаконно обвиняемых лиц». 

Сергей Гревцов также выступил против предоставления прокуратуре права возбуждать уголовные дела, поскольку для принятия этих решений имеется специальное лицо – следователь.

«Прокуратура должна осуществлять надзор за предварительным следствием, а не инициировать его.

С учетом того, что задержаний по должностным преступлениям в органах прокуратуры не меньше, чем в следственных, то складывается впечатление, что данное полномочие нередко будет использоваться не по назначению», – уверен он.

По словам эксперта, среди немногочисленных полезных идей проекта можно выделить наделение прокурора правом участвовать при проведении следственных действий как «идеально прямой и непосредственный надзор за следствием». Сергей Гревцов также отметил грубые нарушения юридической техники при составлении законопроекта: «полномочиям изменили нумерацию, что категорически нельзя делать». 

«Для решения проблемы, озвученной в пояснительной записке, нужно разорвать дружбу между следствием, прокуратурой и судом с постановкой в качестве приоритета установления фактов нарушений законодательства среди надзирающих за следствием органов, – отметил эксперт.

– Только в ходе такой яростной борьбы с надзирающими органами уровень подготовки следователей повысится, уголовные дела будут возбуждаться действительно по преступлениям (а не по непроверенным версиям оперативников), что, безусловно, повлечет за собой минимизацию нарушений конституционных прав граждан». 

Редакция «АГ» запросила комментарий у Генеральной прокуратуры РФ, однако ведомство не смогло оперативно предоставить ответ.

Источник: https://www.advgazeta.ru/novosti/prokuroram-predlagayut-rasshirit-polnomochiya-v-dosudebnom-proizvodstve/

Кпрф внесла в гд проект о возврате следственных полномочий прокурорам

2015-08-31T20:42Z

2015-08-31T20:44Z

https://ria.ru/20150831/1219955755.html

https://cdn22.img.ria.ru/images/106205/64/1062056490_0:345:3002:2045_1036x0_80_0_0_ff192b5317dddafab6dade3acc6ae30c.jpg

РИА Новости

https://cdn22.img.ria.ru/i/export/ria/logo.png

РИА Новости

https://cdn22.img.ria.ru/i/export/ria/logo.png

МОСКВА, 31 авг — РИА Новости. Группа депутатов КПРФ во главе с лидером партии Геннадием Зюгановым внесла в Госдуму законопроект, который предусматривает значительное расширение полномочий прокурора в досудебном процессе, в том числе наделение его правом расследовать уголовные дела.

Соавторами поправок также выступили депутаты Иван Мельников, Сергей Решульский, Юрий Синельщиков и Вадим Соловьев.

В результате реформы 2007 года следственные органы были отделены от прокуратуры, функции которой теперь ограничиваются надзором за соблюдением законности. Самостоятельно возбуждать уголовные дела прокуроры теперь не могут. Генпрокурор РФ Юрий Чайка неоднократно говорил о необходимости вернуть прокурорам возможность возбуждать уголовные дела.

«Расширение полномочий прокурора в досудебном уголовном судопроизводстве усилит законность в этой сфере, повысит эффективность работы следственного аппарата, позволит пресекать встречающиеся случаи круговой поруки между следователями и их непосредственными руководителями», — говорится в пояснительной записке.

Новые полномочия

Законопроект предполагает наделение прокурора рядом полномочий в сфере надзора за предварительным следствием, которыми сейчас обладает руководитель следственного органа.

«Прокурор наделяется правом принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела и о возбуждении уголовного дела при наличии повода и основания , а также по делам частного и частно-публичного обвинения, при отсутствии заявления потерпевшего или его законного представителя, если данное преступление совершено в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы, а также в случае совершения преступления лицом, данные о котором не известны», — говорится в пояснительной записке.

Законопроект предусматривает право прокурора принимать к производству и расследовать уголовные дела — при отводе следователя, дознавателя, а также если они отстранены от расследования из-за процессуальных нарушений и их некем заменить. Отстранять следователя, если он нарушил требования уголовно-процессуального кодекса, тоже будет прокурор.

«В закон предполагается ввести правило, в соответствии с которым мера пресечения, избранная в ходе досудебного производства следователем либо дознавателем по утвержденному прокурором постановлению, может быть отменена или изменена только с согласия прокурора», — говорится в пояснительной записке.

При этом руководитель следственного органа наделяется правом производить отдельные следственные действия без принятия уголовного дела к своему производству, а руководитель подразделения дознания наделяется полномочием давать согласие дознавателю на возбуждение перед судом ходатайства о производстве процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения, отмечают авторы.

Необходимость изменений

• Ранее Синельщиков пояснил РИА Новости, что изменения в Уголовно-процессуальный кодекс, которые предлагает КПРФ, необходимы в связи с «заметным падением качества предварительного следствия в стране при снижении нагрузки на следственный аппарат».
• Согласно пояснительной записке, число выявленных прокурорами нарушений в деятельности следователей за последние три года увеличилось почти в два раза, а число следователей, привлеченных к дисциплинарной ответственности по инициативе прокуроров, за тот же период возросло на 50%.
• «На протяжении последних лет постоянно увеличивается количество отмененных прокурорами незаконных постановлений следователей об отказе в возбуждении и о прекращении уголовных дел, а также о приостановлении расследования», — говорится в пояснительной записке.
• Вместе с тем, после отмены уголовные дела и материалы в следственных подразделениях долго лежат без движения, тем самым нарушения множатся, а права потерпевших не восстанавливаются, отмечают авторы.

«При этом рост негативных показателей в деятельности следственного аппарата никак не вызван ростом прокурорской активности, ибо при галопирующем увеличении выявленных нарушений законности в деятельности следователей, количество выявленных прокурорами нарушений законов в деятельности органов дознания остается практически неизменным», — говорится в пояснительной записке.

Кроме того, значительное число арестованных в ходе следствия за совершение преступлений небольшой и средней тяжести впоследствии освобождаются судом из-под стражи, отмечают депутаты.

«В 2014 году в каждом десятом случае суды отклоняли ходатайства следователей об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.

Однако руководители следственных органов такие необоснованные предложения следователей не пресекают.

Более того, непосредственные руководители следственных подразделений нередко сами без достаточных оснований требуют от следователей принятия решений об аресте», — говорится в пояснительной записке.

Источник: https://ria.ru/20150831/1219955755.html

Прокурорам нужны дополнительные полномочия для уголовного преследования

Согласно п. 55 ст. 5 УПК РФ уголовное преследование — процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления.

Эта норма нуждается в уточнении. Следовало бы добавить её указанием на то, что изобличение осуществляется путем доказывания вины не только подозреваемого и обвиняемого, но и подсудимого.

Прокурор — основной участник уголовного судопроизводства со стороны обвинения по осуществлению уголовного преследования. Именно прокурор, как государственный обвинитель, поддерживая обвинение, представляет в судебном заседании доказательства, изобличающие подсудимого в совершении преступления. И в этой центральной стадии уголовного процесса прокурор выполняет функцию уголовного преследования.

Но у прокурора в настоящее время недостаточно полномочий для полноценного осуществления уголовного преследования в досудебном производстве, а также надзора за исполнением следователями законодательства при производстве по уголовному делу. Содержание п. 5-1 ч. 2 ст.

37 УПК РФ (о праве прокурора истребовать и проверять законность и обоснованность решений следователя или руководителя следственного органа об отказе в возбуждении, приостановлении или прекращении уголовного дела…) прямо ограничивает полномочие прокурора на ознакомление с материалами уголовного дела, находящегося в производстве следователя.

Право такое у прокурора есть только на этапе окончания предварительного следствия при поступлении к нему уголовного дела с обвинительным заключением. Но во многих случаях к этому времени уже на исходе срок содержания обвиняемого под стражей и нет времени для полноценного выполнения указаний прокурора. К тому же ряд упущений следователя уже не могут быть восполнены.

Вывод: прокурору должно быть предоставлено право на ознакомление с уголовным делом на любом этапе предварительного следствия.

В нашем уголовном процессе в настоящее время прокурор в досудебном производстве осуществляет две основные функции.

Первая функция — надзор за исполнением законов органами дознания, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, следователями и дознавателями.

В уголовном процессе зарубежных стран прокурор не надзирает за деятельностью лиц, осуществляющих предварительное следствие, так как оно в том или ином виде осуществляется судьями.

Вторая функция — уголовное преследование; эта функция появилась в уголовном процессе нашей страны с принятием Устава уголовного судопроизводства 1864 г.; в годы советской власти была поглощена функцией прокурорского надзора; восстановлена с принятием УПК РФ, но до сего времени прокуроры не получили должных полномочий для полноценного её исполнения.

Полномочия прокурора, указанные в ст. 37 УПК РФ, весьма ограничены и перечислены так, что порой трудно определить, для реализации какой из двух функций они предназначены.

Основное назначение этого дознания — раскрытие преступлений, установление лица, подозреваемого в совершении преступления, изобличение его данными, полученными в результате гласных и негласных оперативно-розыскных мероприятий.

Работу полиции, как органа дознания, прокурор контролирует, возглавляя деятельность по уголовному преследованию. Иногда эту деятельность называют надзором. И все же, очевидно, что такой надзор исходит из полномочий по уголовному преследованию. На первый взгляд получается парадоксальная ситуация.

Прокуроры в уголовном процессе зарубежных стран, находясь, как правило, при судах, вместе с тем контролируют деятельность полиции как органа дознания.

Но всё оказывается логичным, если учесть, что материалы, информацию, необходимые для возбуждения уголовного преследования, изобличения лица, совершившего преступление, прокурор, в значительной мере, получает от полиции как органа дознания. Более того, прокуратуру в уголовном процессе Германии принято считать органом дознания, в процессуальном отношении которой находятся службы полиции, уполномоченные осуществлять гласные и негласные оперативно-розыскные мероприятия, т.е. дознание.

Прокуроры фильтруют информацию, поступающую от полиции; анализируют её с учетом того, как лучше использовать эту информацию для возбуждения ими публичного обвинения, изобличения подсудимого в суде доказательствами, собранными, в том числе при содействии полиции в ходе предварительного судебного следствия. Прокуратура, согласно УПК ФРГ, вправе проводить осмотр трупа (§87), в определенных случаях — освидетельствование обвиняемого (ч. 2 §81), осмотр документов, изъятых при обыске, некоторые другие процессуальные действия.

В рамках уголовного преследования в уголовном процессе зарубежных государств прокуроры контролируют деятельность полиции как органа дознания. Иногда этот контроль за деятельностью полиции (чаще всего при переводе на русский язык) именуют надзором. Но это совсем не тот надзор, который имеется в пашем уголовном процессе.

Дело в том, что в зарубежных странах не существует так называемого общего прокурорского надзора, т.е.

Но контроль за деятельностью полиции, как органа дознания, прокуратура в уголовном процессе зарубежных стран осуществляет в рамках функции уголовного преследования. Из этого правила есть исключения: так, в частности, в США губернаторы некоторых штатов наделяют атторнеев (прокуроров), находящихся в их подчинении, полномочиями за исполнением законов штатов.

Главное полномочие прокурора в ходе уголовного преследования — дача письменных указаний, предписаний, обязательных для исполнения судьей, осуществляющим в той или иной форме предварительное судебное следствие.

Так, согласно ст. 82 УПК Франции: «…

на любой стадии следствия прокурор Республики вправе предписывать следственному судье производство всех действий, которые ему представляются полезными или для установления истины».

О значении письменных указаний прокурора в целях обеспечения полноты следствия следователям, дознавателям в ходе предварительного следствия в период действия УПК РСФСР 1960 г.

можно судить по следующему обстоятельству: это полномочие прокурора из-за его эффективности дало основание для появления в советском уголовном процессе ученья о процессуальном руководстве следствием.

По существу речь шла об уголовном преследовании, несмотря на то, что термина этого не было в УПК РСФСР.

Очевидно, что функция прокурора по уголовному преследованию наполнится должным содержанием, если в УПК РФ будет внесено дополнение о праве прокурора давать следователям письменные указания, обязательные для исполнения, о направлении следствия, производстве следственных и других процессуальных действий (с правом следователя на их обжалование в объёме, который был предусмотрен ч. 2 ст. 127 УПК РСФСР 1960 г.).

В уголовном процессе зарубежных государств формирование доказательств происходит при активном посредничестве прокуроров между органами дознания (полицией) и субъектами, осуществляющими предварительное судебное следствие посредством дачи письменных указаний.

Машовец А. О.

доцент кафедры уголовного процесса Уральской государственной юридической академии, канд. юрид. наук, доцент

Источник: https://studref.com/573619/pravo/prokuroram_nuzhny_dopolnitelnye_polnomochiya_ugolovnogo_presledovaniya