8 месяцев в камерах московских следственных изоляторов для бывших сотрудников (б/с) провел автор этого документального очерка. Нравы тех, кто сидит, и тех, кто их охраняет, мы плохо знаем. Но можем быть уверены: арестом коррупция не заканчивается, она лишь приобретает другие унизительные формы
Олег МОСКВИН
Прелести российского уголовного правоприменения мне случилось познать изнутри. И не в каком-то там фигуральном смысле, а в самом буквальном—8 месяцев я просидел за решеткой в московских следственных изоляторах.
Сейчас я на воле, но уголовное дело пока не закончено, и публично обвинять кого-либо я пока не имею права. Вкратце моя история такова: в 2007 году милиционеры одного из московских ОВД с целью вымогательства взятки попытались сшить против меня дело о распространении экстази.
Сошлось вместе: и наркотики, и коррупция. Так я попал в «зазаборье».
КОРРУПЦИОНЕРЫ И ОРГАНЫ
В окружавшей меня среде арестованных таможенников, следователей, пожарных инспекторов, милиционеров, спецназовцев, налоговиков и разномастных штатских чиновников из уст в уста с надрывными стонами передается легенда о том, что якобы Сам начинает каждое утро вопросом: «Сколько коррупционеров посажено?»
В камерах нынче стоят телевизоры, и поэтому все коррупционеры (впрочем, не только посаженные, но и еще пока занятые на посадке других) 8 февраля слушали исторический доклад о перспективах развития до 2020 года не просто, а с ужасом. Это они-то удивлялись, что даже к пожарным и гинекологам без взятки нельзя.
Один мой сокамерник, как раз инспектор одного из пожарных управлений Москвы, за 500 долларов взятки осужденный к 2 годам лишения свободы в колонии общего режима, захлебнулся в обиде от уравнивания его, целого подполковника, срам сказать, с кем.
Стон коррупционеров после доклада приобрел торжественно-горделивые ноты: «Нам теперь никогда не доказать своей невиновности, мы политические!» Подполковник-пожарный, как почти все осужденные, считает себя невиновным, пишет жалобы, ссылается на процессуальные нарушения, от любого жизненного разговора кладет мостки к наболевшему.
- На процессе судья попросила его прокомментировать видеозапись вручения денег.
- Взяткодатель: «А деньги?»
- Взяткополучатель, протягивая раскрытый ежедневник: «Кладите сюда».
«Там не видно, что он кладет именно деньги,—сказал подполковник (вероятно, с такой же непередаваемой горечью, с какой он вот уже 5 месяцев ежедневно изливает душу сокамерникам).
—И вообще, я тогда не понял вопроса, вместо «А деньги?» мне послышалось: «А дети?» Что я в таком случае велел положить в ежедневник? В соответствии со статьей 51 Конституции отказываюсь отвечать на данный вопрос!» Такая стратегия защиты.
Несмотря на то что посадка взяточников идет как по накатанной, официальная статистика тут мало что прояснит. Посаженных сотрудников всяких МВД, ФСБ, ФСКН и т д. не существует—к моменту вынесения приговора все они уже «временно не работающие».
И ошибается тот, кто думает, что рука руку моет. Просто отряд не заметил потери бойца. Такие уж принципы: коррупционеры, они как бы есть, но отдельно от органов—гнилостные образования на социально полезных и в целом здоровых институциях.
ОСОБАЯ КАТЕГОРИЯ
Совсем другие представления в уголовной среде. Там считается, что бывших ментов не бывает. Поэтому бывших сотрудников (б/с) всякого рода органов власти в целях безопасности содержат отдельно от общего контингента.
Когда-то я тоже служил в милиции. Несмотря на то что дело было в Эстонии, и с тех пор минуло 20 лет, за давностью мне ничего не забылось.
Посидев в общей камере и устав от непрерывных героиновых оргий, я признался, что бывший, и перешел на б/с.
В московских СИЗО № 3 и 5, где мне довелось посидеть (термин, кстати, неверный—в тюрьмах большей частью лежат), постоянно высвобождаются все новые камеры для посадки б/с. В пятом изоляторе, например, их уже восемь.
Каждая в среднем рассчитана на 10 человек.
Помимо все время нарастающей потребности в шконко-местах большое количество камер необходимо для обеспечения изоляции бывших коллег друг от друга—садятся нередко целыми отделами, во главе с руководством.
Как сидят бывшие? Да так же, как остальные. Разве что камеры не так переполнены. Максимум на 5 человек больше, чем количество спальных мест. И с харчами вольготнее, холодильник всегда забит.
Но это не из-за привилегий—среди б/с нет асоциалов, которым никто не несет передачи. Впрочем, что такое еда! Я, допустим, к салу, сыру и копченой колбасе теперь отношусь не как обычные граждане.
Эти продукты после 8-месячного ежедневного употребления вызывают во мне отвращение.
Самое для меня важное отличие б/с-ной камеры от «черной» состоит в разнице коэффициентов умственного развития. Конечно, есть и в общей массе жемчужины, а среди б/с хватает омоновцев, но все же, где еще в тюрьме можно услышать такой диалог.
- Обвиняемый в рейдерстве прокурорский, под следствием больше 2 лет, розовощекий здоровяк (доверительно, но так, чтоб слышали все): «По Москве ходят слухи, что время Лужкова проходит».
- Генерал, обвиняемый в расхищении средств (старый, любит играть простака, с судебных заседаний умудряется приезжать крепко под мухой): «Ну что вы, у Юры хорошая команда, нет ни одной гниды».
- Прокурорский (загадочно): «Иногда команда может проиграть целиком».
Генерал: «Что вы говорите! И такое тоже случается?»
Интересный феномен: неписаные тюремные законы и понятия б/с соблюдают ревностнее воров, такое впечатление, что милиционеры с удовольствием играют в тюрьму. Особая фишка—прием в камеру новенького. Перед ним разыгрывают, будто бы это «черная» камера, рисуют себе ручкой «татуировки», выспрашивают статью, кем был до посадки, рычат угрозы за ментовское прошлое.
Заезжает в камеру как-то бывший полковник из Следственного комитета, работавший после в администрации президента. «Как звать?» Отвечает: «Евгений… Васильевич».—«Где работал?» Там-то и там-то. «А ты знаешь, Евгений… Васильевич, что в тюрьме с такими, как ты, делают?»—«Я п-п-пошутил…»
Хорошо хоть так. Один молодой опер начал вопить: «Конвой! Конво-о-ой!!!»
С алкоголем, наркотиками и мобильными телефонами тоже как у других. Зависит от умения найти «ноги», договориться. «Ногами» зовут сотрудников, проносящих запрещенные предметы. Пронос сумки с продуктовыми «запретами», включая алкоголь, стоит обычно 5 тысяч рублей.
Пронос хорошего телефона—столько же, плохонький можно купить и в изоляторе за 3 тысячи. «Ногами», как правило, выступают не надзиратели (их шмонают не реже заключенных), а средний начальствующий состав.
Чаще всего тюремные опера, им сподручнее, поскольку именно на них возложены контрольные функции.
БИЗНЕС КАК БИЗНЕС
Пронос телефонов—это процветающий бизнес. В каждом СИЗО количество камер исчисляется сотнями. Почти в любой как минимум один телефон. Шмоны производятся непрерывно, как на плановой основе, так и по оперским наводкам.
Шмонают с применением продвинутых металлодетекторов, не реагирующих на черный металл. Спрятать телефон практически невозможно, результативность обыска зависит только от силы желания обыскивающих.
Нет в камере мест, не известных им—потолки, полы, стены, вентиляционные шахты, канализация, тазик с замоченным бельем, сыпучие продукты—за свою карьеру все это они перевидали не раз.
На обыск заходят сотрудника три, выводят в специальный отстойник всех заключенных, кроме смотрящего (да-да, эта «должность» даже прописана в вывешенных на стене приемного пункта правилах поведения, я видел оторопь прочитавших от скуки эти правила блатных сидельцев, прибывших в московское СИЗО № 3 на кассацию из тех регионов, где наказывают даже за сидение на корточках—поддержание воровской традиции). Затем переворачивают камеру вверх дном. Изъятие происходит почти всегда без оформления. Найденные телефоны, попросту говоря, воруют, причем в тайне друг от друга. Кто нашел, тот и сунул в карман. Если протокол и составляется, то в него вписывают разную мелочовку: изъятый бытовой мусор, куски проводов, какие-нибудь заточенные пластины из мягкого металла (ложка) и т п. Смотрящий может тут же договориться о выкупе телефонов назад (блок-два хороших сигарет, пин-коды карточек экспресс-оплаты мобильной связи, наличные деньги—тоже, разумеется, запрещенные). Успешность возврата зависит от того, насколько члены шмонной команды доверяют друг другу. Часто не доверяют и предпочитают не рисковать. Изъятые телефоны уходят в неизвестном направлении, если их и продают внутри изолятора, то другим заключенным.
Опер-благодетель, занесший в камеру телефон, через 2—3 недели наводит туда шмон, а еще через неделю, «войдя в положение», снова заносит. Неиссякаемый источник прибыли. Впрочем, некоторые опера идут по другому пути. За пару-тройку тысяч рублей ежемесячной взятки берут камеру на «абонемент» и забирают телефоны перед шмонами к себе на хранение.
Впрочем, деловой почерк у всех разный. К примеру, опер четвертого этажа СИЗО № 5, насколько известно, на мелочи себя не разменивает. К наличию телефонов в камерах относится спокойно, смотрящие при необходимости звонят ему. Маленьких денег он не берет.
Другое дело большие. Один мой сокамерник (бывший майор спецназа) пришел в камеру подавленным—опер запросил за несколько часов приватного свидания с женой 3 тысячи долларов.
Такую же сумму он требовал за неперевод в условия глухой изоляции—в спецкамеру на Матроску.
В отделении, которое он курирует, как и в любой другой тюрьме, имеются «коммерческие» камеры, где сидят люди с деньгами. Первые дни я находился в изоляторе на Пресне, там с меня, например, опер третьего отделения взял тысячу долларов за «добровольно-принудительный» переход в такую камеру.
Были вызовы в кабинет, подконтрольные переговоры по телефону с родственниками, назначение встреч с посредниками, многократные обещания кар за жалобу в УСБ (управление собственной безопасности). Инструментарий у тюремных оперов незатейливый, но проверенный временем: скинхеду, допустим, угрожают переводом к грузинам, грузину—к скинхедам.
Люди боятся. И платят. Словом, работает инструментик.
Особенность коммерческой камеры состоит в том, что она не перенаселена, но, с другой стороны, там все стоит дороже: и занос телефонов, и продукты по «зеленой линии».
А самое неприятное—в любой момент «коммерсанта» могут перевести в общеуголовную, перенаселенную камеру, из которой тот будет прорываться обратно, не считаясь с вздуваемыми до небес тарифами.
Одного полковника-хозяйственника (не мент, но подведомственность МВД) несколько месяцев катали по воровским камерам, обратно в б/с-ную он вернулся другим человеком, седым и молчаливым.
ТЫ ЧЬИХ БУДЕШЬ?
Тонкий момент—участие б/с в формировании тюремного общака. Некоторые опера, пусть и бывшие, отношение к преступникам и в условиях заключения не поменяли: «Я воров всю свою жизнь сажал и не собираюсь иметь с ними ничего общего!» На «пятерке» (пятый изолятор) как-то обострился этот вопрос. Смотрящий за б/с-ными камерами резонно ответил авторитетам: «Вы вдумайтесь! Как могут МЕНТЫ поддерживать черный, воровской ход?» Сошлись на том, что б/с ограничатся подачей на «общее» чая, курева и продуктов—для грева «сирот».
Технически всё выглядит так: сшитые из простыней кишки набиваются продуктами и перетягиваются от камеры к камере дорогами, протянутыми за окнами или проходящими через пробитые в стенах дыры.
К каждой кишке прилагается «сопровод»—путевой лист, в котором уполномоченные лица, то есть дорожники, отмечают время прохождения.
Такая мера полезна для поиска заблудившихся грузов, поскольку в ночное время дороги оживают во всех направлениях и «кишки», бывает, сбиваются с маршрутов.
Камеры в изоляторах располагаются по обе стороны длинных-предлинных коридоров. Дороги, как легко догадаться, обеспечивают грузодвижение только по одной или другой стороне здания. Для того чтобы осуществить «перевал» через коридор, требуется помощь надзирателей. Не в виде деятельного участия, а в виде проявления невнимательности.
То есть, конечно, ползущие вдоль внешних стен «кишки» тоже требуют к себе невнимательности персонала, но в темноте их «не заметить» гораздо легче, чем в освещенном коридоре. Многие замки кормушек (дверных окошек для раздачи пищи) выведены из строя таким образом, что их при определенной сноровке не представляет труда открыть изнутри.
Через коридор выстреливается нитка в противоположную кормушку—и вуаля!—в нескольких шагах от поста зафункционировал «перевал».
Получают ли надзиратели деньги за свою невнимательность? Конечно же нет! Они не смеют помешать таинству АУЕ. Эту аббревиатуру зэки применяют иногда вместо спасибо, иногда в виде боевого клича. Очень модно вводить эти три буквы в мобильник в качестве приветствия. Воровские сокращения сплошь и рядом наивны и потому неожиданны и нерасшифровываемы.
Скучная татуировка ТОМСК, например, указывает вовсе не на город прописки сидельца, а фиксирует романтический порыв в момент, предшествующий накалыванию: Ты Одна Моего Сердца Коснулась. Кто не справился с расшифровкой АУЕ, подсказываю: Арестантско-Уркаганское Единство. Существуя в противовес официальным правилам и уставам, оно нередко их побеждает.
Как-то ночью, месяц назад, я проснулся от сумасшедшего шума. Железные двери всех камер сотрясались от ударов ног заключенных. Грохот продолжался минут двадцать. Казалось, еще немного, и тюрьма развалится. Потом по коридору разнеслось: «Тихо! Лысый звонит!» Лысый, смотрящий от воров за всем централом, вызвал смотрящих камер на телефонную конференц-связь и дал отбой кипежу.
Как мне утром рассказал в автозаке очевидец ночного происшествия, какой-то новенький коридорный дежурный, спавший себе в будке, вдруг отчего-то продрал глаза и увидел ползущую из камеры № 418 в камеру № 402 толстенную, как анаконда, кишку.
В крайнем возбуждении он выскочил, схватил подлюку и убежал. Через некоторое время личный состав ночной смены стоял навытяжку перед кормушкой камеры № 402 и уговаривал сидящего там Лысого сменить гнев на милость.
Кто-то из вертухаев-ветеранов, намекая на былые заслуги, позволяющие дружеское обращение прямо по имени, увещевал: «Боря! Ну ты же меня знаешь! Я давно тут служу!» Лысый утвердительно промолчал.
Ветеран нахмурился, всем своим видом выказывая озабоченность своевольной акцией распоясавшегося коллеги, и, интимно склонясь к кормушке, напомнил: «Я такого себе никогда не позволял».
Лысый—тоном, за которым забрезжило бескровное разрешение ситуации,—приказал: «Давай сюда того, кто это сделал!» Привели упирающегося надзирателя. Лысый: «Поставьте его напротив 418-й камеры! Восемнадцатая, этот?» Оказалось, что похож, но не он. «Давай другого!» Другой был опознан, стоял красный и молчал.
«Ты что наделал, глупыш?»—сказал Боря немного другими словами и принялся укорять провинившегося, указывая на нелегитимность изъятия идущего к смотрящему груза.
Аргумент, если отбросить эмоциональные оценки, приводился единственный: «А если бы там были общаковые деньги и они бы пропали?» Ответ подсказал ветеран: «Да как бы ты вышел утром отсюда? Тебя б встретили за воротами пацаны!»
Начальник изолятора № 5 Тихомиров носит звание подполковника, Лысый, вероятно, заслуживает не меньшего звания. Справедливости ради надо заметить, что следующие три дня камеры № 418 и 402 непрерывно шмонали, а Лысого этапировали в другой изолятор.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Меня мои 8 месяцев в «зазаборье» привели к некоторым выводам. Коррупцию не одолеть, пока одних коррупционеров сажают другие, а стерегут третьи. Во времена, когда я работал, на весь СССР приходилась только одна зона для б/с, в Нижнем Тагиле.
А теперь в одной только РФ их не менее пяти— добавились Рязань, Нижний Новгород, Печора, Мордовия. Плюс колонии-поселения. Страна покрывается сетью лагерей, а коррупция не исчезает. Да и как ей исчезнуть, если один из моих молодых сокамерников в позапрошлом году не поступил в Академию ФСБ и пошел учиться в Университет МВД.
Сказал, что в Академии ФСБ с него требовали 5 тысяч долларов за поступление. Может, и врет. Только зачем ему?
Другой вывод—главный и парадоксальный. Правосудие у нас независимое, вдумчивое и справедливое. Обосновываю. С меня на протяжении всего производства по уголовному делу требовали взятки: опера, начальник уголовного розыска, следователь. Нанятый поначалу адвокат постоянно намекал на свои великие связи. Наконец, дело попало в Останкинский суд.
Адвокат скис—по его сведениям, к моему судье подходов ни у кого нет, он неуправляемый и безбашенный. Я с удовольствием распрощался с этим адвокатом и нанял другого, верившего в меня и готового вместе со мной сражаться до конца, причем исключительно на правовом поле, без всяких взяток и связей.
Результат вот он: меня, не прописанного в России подозрительного иностранца, выпустили из тюрьмы, не побоявшись, что я убегу. Я и не убегаю.
Иллюстрация KOMISSAR
Источник: https://www.kommersant.ru/doc/2300522
Красная или черная зона?
«Первый раз такое вижу»
Возьмем для начала «красные» зоны. Есть учреждения, как про них говорят, «красные, как пожарная машина». Там вся власть у администрации и «актива», но беспредела нет, только закон и инструкции.
А есть учреждения — «редиски», как говорил товарищ Сталин про Мао Цзэдуна. То есть «красные» только по формальным признакам. Внутри же — другие.
На самом же деле там и наркота, и побои, и проносы, только весь доход идет не блатным, а администрации.
Сначала поговорим об истинно «красных» колониях. Был я однажды в командировке как раз в таковой. Это ИК-7 — самая образцовая колония в ведомстве петербургского УФСИН. Порядок — не показной, а настоящий, там чувствуется сразу же.
Осужденные не болтаются по территории зоны, а ходят только по хозяйственным надобностям, всегда здороваются с офицерами (это не так уж часто встретишь). Там я разговаривал с одним осужденным, который принадлежал к «активу».
Вот что он рассказал:
— Здесь абсолютно нельзя достать наркотиков или алкоголь. Я такую зону первый раз вижу. И, знаете, это хорошо. Тяжело, конечно, по первости многим, зато сколько людей здесь «переломались», спаслись от алкоголизма. И это очень важно.
Был я на зоне, которая вроде считалась «красной». Но там менты чуть ли не в открытую продавали наркоту. И многие осужденные подсели на нее именно в колонии! Сейчас у меня третья «ходка». И третья зона.
Так вот, считаю, все должно быть по закону, а тюрьма должна быть тюрьмой. Как здесь. Да, трудно без каких-то вещей здесь, но кто в этом виноват? Только ты сам.
Наказание должно быть строгим, иначе это уже не наказание.
Но надо отметить, что таких образцовых зон совсем немного. Все зависит от личности «хозяина». Есть еще честные люди, которые, прекрасно зная систему, в которой работают, подбирают людей с близкими и, что главнее, высокими моральными принципами.
«Красноповязочный общак»
Но пока «редисочных» зон куда как больше в России. И там боги — менты и «активисты». О последних мы говорили с известным исполнителем блатных песен Александром Звинцовым, который и сам в свое время отведал баланды и знакомых имеет немало с тюремным стажем.
Вот что он рассказал:
— Тюрьма становится все жестче. Закручиваются гайки. Зоны, как говорится, «краснеют». Все там теперь решают люди в форме. Раньше определенные вопросы мог решить смотрящий, и делал он это по справедливости. А сейчас сильных духом людей в тюрьме пытаются сломить и даже лишить здоровья. Менты прессуют «движение» со страшной силой.
В одной из моих песен есть такая строчка: «Забрали все менты, вы в курсе, пацаны». Посмотрите, какие у ментов, особенно у «силовиков» статусом покруче, машины, дома, дачи. Что касается «красноповязочников».
В «актив» идут те, кто хотят легкой жизни, те, кто хотят власти, кто хочет унижать остальных зеков, раздавать подзатыльники направо и налево.
У моего друга, певца Саши Дюмина, в одной из песен есть такая строчка, под которой подписываюсь: «Активисты-фетишисты все под нары попадут!»
Действительно, частенько «активисты» устраивают на зоне беспредел. Когда по собственной инициативе, а когда и по приказу администрации. Дело еще в том, что в секцию дисциплины и порядка (СДП) вербуют, как правило, «шкафов»-бандитов из числа так называемых «спортсменов». Они терпеть не могут блатных, а потому охотно становятся «активистами». При этом, понятное дело, силой они не обижены.
Один осужденный рассказывал мне: «На одной из зон, где я отбывал наказание, «козлы» были настоящими беспредельщиками. И администрация смотрела на их «шалости» сквозь пальцы. Чем они занимались? Создали своего рода общак. Только пожертвования туда были отнюдь не добровольными. А ведь вся суть общака в другом — чтобы помогать друг другу в трудную минуту.
Мужиков обирали до нитки. Все их дачки отбирались практически подчистую, да и продукты из тюремного ларька тоже. Повторюсь, руководство колонии все устраивало — побегов не было, дисциплина была железной. А значит, все в порядке. Козлы были почти сплошь из братков, вели они себя соответственно, да и ходили, вопреки распорядку, в спортивных костюмах.
»
Сейчас СДП официально вроде бы нет. Но неофициально они существуют и продолжают порой заниматься откровенным беспределом.
Как раскрываются висяки
Вот несколько случаев, произошедших в разных колониях России в «красных» колониях. Рассказывает осужденный Сергей С.:
— В нашей зоне, где я раньше сидел, козлы встречали каждый этап вместе с сотрудниками колонии и выполняли их грязную работу. Ни за что еще на карантине избивали зеков резиновыми дубинками.
Как-то при мне одного паренька так избили, что переломали все ребра. Но никакого расследования администрация проводить не стала. Вся зона жила в страхе перед «козлами».
Они ничего не делали, только качались штангой да били нас.
Осужденный Олег К. делится еще более страшными вещами, зато весьма характерными для «редисочных» зон:
— Как известно, все лагерные опера должны заниматься розыскной деятельностью. То есть они колют зеков на висяки. Такая статистика помогает им собирать звезды на погоны. Премии опять же. И потому висяк они хотят раскрыть любой ценой.
Но чтобы не марать руки, колоть опера поручают козлам. И те стараются! Делается все так. Вновь прибывшего по этапу зека заводят после полуночи в помещение совета коллектива отряда (СКО) и начинают избивать. Только потом поясняют: пиши заявление о совершенных ранее преступлениях.
Отрицательный ответ? Тогда бьют еще. Долго. И ногами, и табуретами, и даже резиновыми дубинками, которыми для таких вот мероприятий козлов снабжают менты. Хотя это незаконно. Еще одевали на непонятливых пакеты на голову. Человек чуть не умирал от удушья.
Еще старались отбить почки, чтобы человек испражнялся кровью. Наконец, если все это варварство все равно не действовало, грозились опустить. Причем не символически, а как положено, на британский флаг, по кругу. Естественно, человек «вспоминал» в конце концов за собой какое-нибудь преступление.
Обычно было принято «вспоминать» квартирную кражу.
Сейчас, как уже сказал Александр Звинцов, происходит активнейшее «покраснение» зон (все началось с конца 1990-х годов). И тут активисты тоже незаменимы для администрации. Они прессуют блатное движение. В одной из северных наших колоний в позапрошлом году случилась следующая история. Нескольких авторитетных блатных поместили в ШИЗО.
Там ежедневно активисты избивали их до потери сознания. В течение 15 суток! Один из черноходов не выдержал и повесился. Собственно, поэтому столько бунтов, голодовок и вскрытий в российских спецучреждениях происходит в последние лет семь.
Протестные акции, а проходят они только в красных тюрьмах, это единственная возможность зеков, истязаемых активистами, как-то привлечь к себе внимание.
Еще на «редисочных» зонах принято вымогать деньги у родственников осужденных. В некоторых красных зонах тех, за кого не платят, избивают сами вертухаи. Но обычно такую «работу» выполняют как раз активисты. И даже имеют свой процент от ментов. Кстати говоря, этот «бизнес» приносит немаленький доход сотрудникам — оборотням.
Еще на некоторых красных зонах есть наркотрафик. На черной он есть всегда, а на красной — если хозяин и кум вдоле. Это вообще серьезные деньги и отдельная тема.
Подытоживая тему, можно сказать, что не всякая красная зона — это коррупция и беспредел, но можно и сказать, что не каждая красная колония — это образец порядка и соблюдения законности. Тут уж как повезет. Все зависит от личности хозяина.
Евгений Колесников
По материалам газеты
«За решеткой» (№1 2014 г.)
Источник: http://www.tyurma.com/krasnaya-ili-chernaya-zona
Остались ли черные зоны в россии
«Лебедь», «сова» и «дельфин»: как живут в самых строгих тюрьмах России
Заключенные беспрекословно следуют ритуалам общения с надзирателями. © Фото : пресс-служба УФСИН России по Оренбургской области ИК-6 УФСИН России по Оренбургской области
© Фото : пресс-служба УФСИН России по Оренбургской области ИК-6 УФСИН России по Оренбургской области «Камеру к досмотру!» — звучит громовой голос дежурного.
Все заключенные по очереди подбегают к решетке, отделяющей наружную дверь от «жилого помещения», и протягивают вытянутые за спиной руки. Всем по очереди надевают наручники.
Звучит команда выйти из камеры.
Четверо осужденных с закрытыми глазами выбегают в коридор и опять встают в «исходную». Всех тщательно обыскивают. Со стороны вся процедура выглядит ужасно и одновременно забавно: здоровые мужики, словно цирковые собачки, подчиняются командам офицера-«укротителя», — написали в 2002 году журналисты , побывавшие в тюрьме.
«Красные» и «черные»
Чтобы ни у кого не возникло вопросов, сразу говорю: зона наша – «красная».
Сейчас вас обыщут, переоденут и отведут в карантинное помещение, где с вами будет проведена профилактическая работа.
А сейчас по двое заходим в обыскную с вещами. Я зашел в обыскную – большую комнату, с длинными столами в два ряда.
Мне было видно, как тот, что только что разговаривал со мной, нашептывает что-то чурбану (и капитан тоже наклонил к ним голову). Было ясно, что этот жук навозный говорил обо мне. Прапор напротив меня промычал: – Все из сумок на стол.
Тут вся троица направилась в нашу сторону.
Андрей Сидорчик: «Черный» передел в Копейске
Если «зэк» начинает идти на конфликт с администрацией, извлекается кнут в виде различных взысканий, вплоть до помещения в ШИЗО – штрафной изолятор с чрезвычайно жесткими условиями.
Кроме того, подобная санкция чревата потерей права на УДО. А в этом случае заключенный рискует продлить свое нахождение за решеткой на несколько лет. Казалось бы, у «зэков» мер воздействия на администрацию практически нет, кроме жалоб в высшие инстанции, да обращений к правозащитникам.
Но это только на первый взгляд. Как уже говорилось выше, администрации колонии нужна стабильность. Любое ЧП грозит серьезными проблемами руководству.
Всевозможные проверки и разбирательства могут поставить крест на карьере, а иногда и вовсе повлечь уголовное дело. Зная об этом, криминальные «авторитеты» используют массовые беспорядки как рычаг давления на администрацию.
Как ФСИН, воры и мусульмане делят уральские зоны
В ИК-5, к слову, в 2015 году отправили отбывать наказание бывшего вице-мэра Екатеринбурга Виктора Контеева, которому Курганский областной суд дал 18 лет за захват имущества овощебазы № 4 и подстрекательство к убийству двух членов ОПС «Уралмаш».
С 2012 года туда везут „первоходов“ (лиц, впервые отбывающих наказание. — Прим. ред.)», — рассказал офицер.Впрочем, собеседники в ГУ МВД РФ по Свердловской области считают, что и сейчас ИК-46 нельзя в полном смысле причислить к «красной».
«Красная» зона. Беспредельная
За любое нарушение — штрафной изолятор, строгие условия содержания, помещение камерного типа.
То есть карцер, лишение здоровья, побои, беспредел УИНовского спецназа.В колониях, как и на воле, часто нет работы.
Не понравишься активисту или не дашь ему щедрый «подгон» (на воле чиновники называют это «откатом») с передачи, он напишет на тебя рапорт. Кретинский по содержанию, но вполне достаточный для начальства, чтобы сгноить тебя в карцере.
Самые распространённые рапорты привожу дословно:
«Смотрел в сторону „запретки“ (ограждения), думал о побеге»
.
*Красная* и *чёрная* зона — в чём их отличие?
Режим » красных зон » для родственников осужденных более мягок , даже день открытых ( внутрь естественно только) дверей (!) устраивают раз в полгода , чтобы родственники могли посетить своих близких и посмотреть , как их содержат в казенном доме .
» Черные зоны » — обычно в больших городах или недалеко от них , так как братва с воли может диктовать администрации ( корректно и не очень ) свои правила и там легче » вразумить » непокорных надзирателей , оперативников — домой то им приходиться когда-нибудь возвращаться , а дома-жена и дети.
Благодарность от братвы с воли поступает в виде денежных вливаний в » черную зону » через благотворительные фонды , что на руку и администрации — плохое обеспечение осужденных , рано или поздно выльется в бунт , самоубийства или голодовки , и тогда по голове начальство не погладит .
Тюрьма и жизнь за решеткой
И многие осужденные подсели на нее именно в колонии! Сейчас у меня третья «ходка».
И третья зона. Так вот, считаю, все должно быть по закону, а тюрьма должна быть тюрьмой.
Рекомендуем прочесть: Опись для суда
Как здесь. Да, трудно без каких-то вещей здесь, но кто в этом виноват?
«Красноповязочный общак» Но пока «редисочных» зон куда как больше в России. И там боги — менты и «активисты». О последних мы говорили с известным исполнителем блатных песен Александром Звинцовым, который и сам в свое время отведал баланды и знакомых имеет немало с тюремным стажем.
Вот что он рассказал: — Тюрьма становится все жестче.
Тюрьма и жизнь за решеткой
И многие осужденные подсели на нее именно в колонии!
Сейчас у меня третья «ходка».
И третья зона. Так вот, считаю, все должно быть по закону, а тюрьма должна быть тюрьмой. Как здесь. Да, трудно без каких-то вещей здесь, но кто в этом виноват?
Только ты сам. Наказание должно быть строгим, иначе это уже не наказание.
Но надо отметить, что таких образцовых зон совсем немного. Все зависит от личности «хозяина».
Вот что он рассказал: — Тюрьма становится все жестче.
Тюрьма и жизнь за решеткой
И многие осужденные подсели на нее именно в колонии!
Сейчас у меня третья «ходка».
И третья зона. Так вот, считаю, все должно быть по закону, а тюрьма должна быть тюрьмой. Как здесь. Да, трудно без каких-то вещей здесь, но кто в этом виноват?
Только ты сам. Наказание должно быть строгим, иначе это уже не наказание. Но надо отметить, что таких образцовых зон совсем немного. Все зависит от личности «хозяина».
Есть еще честные люди, которые, прекрасно зная систему, в которой работают, подбирают людей с близкими и, что главнее, высокими моральными принципами. «Красноповязочный общак» Но пока «редисочных» зон куда как больше в России.
И там боги — менты и «активисты». О последних мы говорили с известным исполнителем блатных песен Александром Звинцовым, который и сам в свое время отведал баланды и знакомых имеет немало с тюремным стажем.
Источник: https://disk-shetka.ru/ostalis-li-chernye-zony-v-rossii-80666/
Остались ли черные зоны в россии 2019
Да, трудно без каких-то вещей здесь, но кто в этом виноват?
«Красноповязочный общак» Но пока «редисочных» зон куда как больше в России. И там боги — менты и «активисты». О последних мы говорили с известным исполнителем блатных песен Александром Звинцовым, который и сам в свое время отведал баланды и знакомых имеет немало с тюремным стажем.
Вот что он рассказал: — Тюрьма становится все жестче.
Тюрьма и жизнь за решеткой
И многие осужденные подсели на нее именно в колонии!
Сейчас у меня третья «ходка».
И третья зона. Так вот, считаю, все должно быть по закону, а тюрьма должна быть тюрьмой. Как здесь. Да, трудно без каких-то вещей здесь, но кто в этом виноват?
Только ты сам. Наказание должно быть строгим, иначе это уже не наказание.
Но надо отметить, что таких образцовых зон совсем немного.
На зоне режим становится более жестким, передачи досматривают тщательно и вводят другие ограничения.
Таким образом, черная зона значит, что на ее территории зэки живут по своим, воровским законам и правилам. Они тоже во власти руководства зон, подчиняются с неохотой и на сознательное сотрудничество не идут.
Некоторые известные зэки утверждают, что не бывает зон, где абсолютно соблюдаются закон. Поэтому, как в черных, так и в красных зонах царит беззаконие.
В обоих случаях все держится на взаимодействии администрации и бандитов, которые преследуют собственные и сугубо корыстные интересы.
Особенности красной зоны
Кроме черной, существует еще и красная тюрьма — это оценочный термин, который используется в мировой практике, в большинстве случаев он присущ заключенным.
В итоге те или другие «рулят» на зоне под контролем администрации.
По данным znak.
com (информация по Свердловской области), «черные» зоны теперь – это места заключения, где ослаблен контроль администрации – в плане доставки в эти учреждения алкоголя, телефонов, наличных денег, которые используются осужденными главным образом для игры в карты. То есть, в данных учреждениях вся проблема в ослаблении режима, а не в том, что их взяли под свой контроль воровские авторитеты.
- Официально свердловский главк ФСИН никакой «цветовой дифференциации» не признает, утверждая, что все места лишения свободы подчинены уголовно-исполнительному законодательству.
- По утверждениям самих заключенных, строгого деления на «красные» и «черные» зоны в современной российской пенитенциарной системе уже не существует.
Остались ли черные зоны в россии 2019 последние новости
Лидеры в подобных местах сами не работают.
- В черную зону поступают алкогольные напитки, наркотики и другие запрещенные предметы.
По рассказам зеков, на черной зоне интерес преступников может быть в том, чтобы продавать наркотики. А на красной зоне в основном занимаются вымогательством.
Наиболее распространенным методом воздействия является избиение разной степени тяжести. В большинстве случаев избивают сами заключенные по согласованию с администрацией.
Но иногда и сотрудники колонии делают это самостоятельно.
Чтобы иметь возможность подать на УДО, как в красной, так и в черной зоне — придется заплатить.
Черные зоны России
В России существуют образцовые зоны, где порядок чувствуется сразу.
Черные есть? Дрочите жопы! Запасайтесь мылом!
Вешайтесь, уроды! Нас подвели к зданию, в котором предстояло пройти шмон. Одна стена коридора была без дверей, около нее стоял строй эсдэпэшников. Нас построили, подошел офицер (капитан), а с ним громадный зэк кавказской наружности.
- На левой руке у него тоже был ландух, но поменьше, чем у остальных, более аккуратный, с надписью «председатель СДП колонии».
- Мне все стало ясно – «красная» зона. А тем временем стоявший перед нами капитан начал свою торжественную речь:
А на спине синеют купола и минареты
Ростки попали в питательную среду осужденных националистов, кавказских ваххабитов, и террористов, что вернулись из Сирии.
Это вообще «НОРМ»ально? «Комсомолка» обратилась за комментарием к экс-депутату Госдумы четырех созывов Сергею Абельцеву, который долгое время курировал ГУИН-ФСИН.
«Черными» еще со времен ГУЛага называли «воров в законе» и вообще «блатных» — то есть представителей «сливок» тюремного общества.
Это люди с криминальными биографиями, имеющие авторитет и влияние как в пределах конкретной зоны, так и вообще в криминальном сообществе (их статус от перемещения в другие исправительные учреждения не менялся).
В «красных» администрация — на виду, в «черных» — действует из-за спины криминала.
Последние несколько лет ситуация постепенно меняется: «красное» и «черное» беззаконие уступают место обычному для всей страны беззаконию «бюрократическому». Все меньше физического насилия, все больше бумажек, регламентов, избирательного правоприменения.
То есть закон по-прежнему «не догма», но хотя бы меньше калечат.
«Красные» и «черные»
По моим сведениям, лагерь «черный», а такого в черном лагере быть не может.
Тут раздался окрик офицера: – Чо встали, как бараны?
Двигайте дальше и быстрее. Я поборол свою нерешительность и сделал шаг.
В спину мне воткнулся следом идущий паренек, которого подтолкнули сзади.
С 2012 года туда везут „первоходов“ (лиц, впервые отбывающих наказание. — Прим. ред.)», — рассказал офицер.
Впрочем, собеседники в ГУ МВД РФ по Свердловской области считают, что и сейчас ИК-46 нельзя в полном смысле причислить к «красной». Такого же мнения придерживается правозащитник Алексей Соколов. Он называет ИК-46 «коммерческой» и напоминает историю о продаже заключенным сотовых телефонов.
Весной 2017 года пресс-служба ГУФСИН РФ по Свердловской области сообщала о задержании сотрудниками УСБ младшего сержанта внутренней службы ИК-46.
Молодой человек обвинялся в том, что с зимы по весну 2017 года он за деньги проносил в колонию мобильные телефоны для заключенных.
Вообще, ИК-46 за последние годы несколько раз попадала в поле зрения СМИ. Здесь свой срок досиживал экс-управляющий отделением Пенсионного фонда России по Свердловской области Сергей Дубинкин.
2017.11.23
Черные, красные, зеленые
Как ФСИН, воры и мусульмане делят уральские зоны
Исправительная колония ИК-10, расположенная на улице Монтерской в Екатеринбурге (Елизавет), потеряла статус «красной», превратившись в «черную». Об этом Znak.
com сообщил источник в ГУФСИН РФ по Свердловской области и подтвердили собеседники, близкие как к криминальным кругам региона, так и к ГУ МВД РФ по Свердловской области.
В криминальных кругах и правоохранительных органах «красными» называют мужские колонии, которые контролируются собственными администрациями через активистов среди заключенных, «черными» — зоны, где сильно влияние воровских традиций и параллельно с администрациями колоний существует институт смотрящих.
«„Десятку“ за неделю перекрасили. Подробностей раскрывать не имею права.
Мы попросили его дать свою оценку ситуации в колониях.
— Еще в ноябре обратился с заявлением в Совет Безопасности России, — показал «Комсомолке» копию документа Сергей Абельцев.
— Его переадресовали в Министерство юстиции, откуда пришел ответ состоящий из цитат действующего законодательства подписанный замруководителя этого ведомства Алу Алхановым. Храню его, и вижу, что тема становится все актуальнее доллара и беженцев в Европе.
— Неужели все так серьезно? — Проанализировав все последние резонансные бунты в колониях, можно говорить о том, что они были продуманы и подготовлены.
7 тюрем для пожизненно заключенных в России: где содержат особо опасных преступников?
в этих колониях сидят за умышленные убийства не одного человека. Там сидят с убийством 3-10 человек.
В таких местах существует структура смотрящих для решения конфликтов и проблем заключенных.
Особенности черной зоны
- Рассматривая вопрос, что такое черная зона в тюрьме, следует понимать, что это место, где условия хорошо приспособлены к нормальной жизни.
- Но нередко случается, что сами заключенные портят себе жизнь и начинают плохо себя вести, из-за чего страдают другие.
- Наслушавшись разнообразных слухов и пообщавшись со знакомыми, которые где-то слышали, что можно каким-то образом затянуть запрет на тюрьму, начинают воплощать это на практике.
- Но практически всегда такие действия замечают работники колонии, находят плохо спрятанные запрещенные вещи, в итоге страдают родственники арестанта.
- Если среди запретных вещей сим карта или телефон, то можно обойтись штрафом.
Центральной Азии и Кавказа). Их тюремные сообщества называются джамаатами.
Какие зоны и по каким причинам становились «красными» или «черными»?
В эпоху раннего сталинизма все лагеря, по сути, были «красными» — жесткий контроль лагерных администраций был повсеместным. Но ситуацию переломили «сучьи войны» сороковых—шестидесятых годов: там, где власть брали «суки», зона становилась «красной», а там, где управляли «воры в законе», — «черной».
Были колонии, которые за свою историю меняли «окраску»: то ли администрация начинала жестко подавлять самоуправство сидельцев, то ли заключенные под руководством «блатных» устраивали бунты…
Вообще, долгое время наблюдалась такая закономерность: «черными» зоны чаще становились вблизи крупных городов (или если тюремная территория была в черте города).
- В соответствии с Уголовно-исполнительным кодексом РФ, предусмотрено создание и функционирование самодеятельных организаций осужденных.
- На красной зоне заключенные участвуют в обысках, проводят для выявления нарушителей.
- На красной зоне заключенные могут получить статус «справился», а в результате дополнительные посылки и свидания.
Для черной зоны:
- Администрация делегирует часть своих полномочий осужденным, которые негативно настроены к правоохранительным органам.
- Между заключенными и администрацией заключается негласный договор, в соответствии с которым администрация закрывает глаза на все нарушения со стороны арестантов.
- На черной зоне заключенные обеспечивают внешний порядок, выполнение производственного плана.
И Вы говорите о их правах, а как же права тех людей которых они убили, подумайте об этом.
2
Ольга 25.04.2019 в 14:47 Здравствуйте, Ринат. Содержание заключённых в исправительных учреждениях регламентируется законодательными актами. Говорить можно что угодно. 2
Источник: https://shplaw.ru/ostalis-li-chernye-zony-v-rossii-2019
*Красная* и *чёрная* зона — в чём их отличие?
Эти отличия по » цветам » пришли из терминологии ЗК ( заключенных ) и указывают на то , какие правила » рулят» в той или иной колонии , тюрьме , СИЗО .
Если зона — » красная » , значит законы в ней преобладают » ментовские » , т.
е администрация поощряет ( особенно вновь прибывших ) , становиться » активом » ( стукачом ) и доносить каждый день на нарушителей порядка в оперчасть , чтобы там составлялось не менее 10 рапортов за день , которые обеспечивают поощрения от начальства и продвижение по службе составившему .
Если » активист » не очень старается , то его проучат с помощью ШИЗО , БУРа ( карцеры ) или лишат личных вещей , возможности пользоваться мобильником , запретят передачки .
Рычагов давления в местах , где судьба человека зависит от горстки людей — огромное количество и » давить » можно совершенно безнаказанно ,попробуй докажи … Братва такие » красные зоны » не любит — «петлять » ( уклоняться от исполнения правил) приходится даже во сне , постоянные наказания и избиения при отказе работать , при попытках ввести «свои» правила .
В таких зонах лучше поставлена воспитательная работа — различные спортивные соревнования , КВН, драмкружки и т.п.
Обычно такие зоны там , где небольшие населенные пункты и процент братвы на свободе не велик. Возникают » красные зоны » в местах переделки ранее » черных » зон , о которых ниже я расскажу или же изначально такие правила были заложены .
» Белый лебедь » переломили в 80-х ,Саратовская бунтовала , жгла » активистов» живьем , но » черной » не стала — ОМОН исправил ситуацию , Елецкую крытку доломали недавно ( пусть поправят меня , если ещё не до конца )- теперь » краснее » некуда .
Режим » красных зон » для родственников осужденных более мягок , даже день открытых ( внутрь естественно только) дверей (!) устраивают раз в полгода , чтобы родственники могли посетить своих близких и посмотреть , как их содержат в казенном доме .
» Черные зоны » — обычно в больших городах или недалеко от них , так как братва с воли может диктовать администрации ( корректно и не очень ) свои правила и там легче » вразумить » непокорных надзирателей , оперативников — домой то им приходиться когда-нибудь возвращаться , а дома-жена и дети…
Благодарность от братвы с воли поступает в виде денежных вливаний в » черную зону » через благотворительные фонды , что на руку и администрации — плохое обеспечение осужденных , рано или поздно выльется в бунт , самоубийства или голодовки , и тогда по голове начальство не погладит .
В такой зоне проще уклониться от работы , проще разруливать дела по воровским понятиям , но и проще налететь на маски-шоу (ОМОН), когда терпение администрации лопается . После таких заездов «масок» — лужи крови и переполненные лазареты с ямами , ШИЗО , БУРами .
Но в » черных зонах » грев ( передачки с воли или через надзирателей ) лучше и регулярнее , поддержка в карцерах более полноценная .
Закрепление черного режима обеспечивают арестанты , которые ценой своего здоровья , а иногда и жизни , отстаивают в ШИЗО и т.п местах право жить » по понятиям » , таких причисляют к лику местных » святых » и они имеют абсолютный авторитет .
Источник: http://www.bolshoyvopros.ru/questions/1203960-krasnaja-i-chjornaja-zona-v-chjom-ih-otlichie.html
Что такое черная зона. Кто такие красные на зоне и в тюрьме
—*—*—*—*—*—*—*—*—*—*—*—*—*—*—*—*—*—
Вдогонку к теме о мастях тюрем. Понятие это зачастую относительное. Об одной и той же тюрьме или зоне вы можете услышать диаметрально противоположные мнения. Все зависит от того, кто и что в это вкладывает.
Что касаемо красных – чисто красных, то хорошего там тоже мало. Краснота может проявляться по разному. Возможен вариант, когда это проявляется в дотошном, до мелочей соблюдении режима согласно исправительно-трудового кодекса и всяческих внутренних приказов и инструкций колонии.
Ежедневные построения и шествования на работу под музыку, тотальный вывод на работу, в столовую. Передвижение только строем и в строгой одинаковой робе черного цвета, бирочки по шаблону. За малейшее нарушение в форме одежды, невыход на работу, нарушение локального режима и т.п.
– наказание в виде лишения права получить передачу, пойти на свиданку, и вплоть до ШИЗО (штрафной изолятор – аналог тюремного карцера), ПКТ (помещение камерного типа – внутренняя тюрьма зоны, куда могут загнать на срок до полугода), усиление режима и дополнительные срока. В тюрьмах — подобная ситуация. Т.е.
все делается вроде бы как по закону, но с такой нечеловеческой методичностью, что явно напоминает издевательство и не дает зэку ни на секунду расслабиться. Как сказал один из оперов – это для вас наказание (это он говорил подследственным, не имея ни тени сомнения в их виновности даже без решения суда).
Хотя и осужденные приговариваются к лишению свободы, а не издевательствам и унижениям. На всех этих подробностях я еще буду останавливаться в свое время.
Такого рода красные зоны часто служат местом, куда преднамеренно свозятся черные авторитеты, рьяные поборники воровских традиций с целью „перевоспитания” – т.е. ломки.
Малейшее неповиновение, отказ от работы тут же наказывается – взыскания идут по нарастающей, все строго в соответствии с кодексом.
Замечание, выговор (их можно и перепрыгнуть), ШИЗО, ПКТ, крытая, суд за злостное неподчинение режиму содержания – новый срок и более суровый режим.
Примером красной тюрьмы мог служить Белгород 99-го года. Ментовской беспредел – избиения при поступлении (я уже писал об этом), жалобы и письма при малейшей возможности безнаказанности уничтожаются. Прокурор по надзору со стеклянными глазами. Все строго по распорядку.
Небольшие нарушения тут же оформляются во взыскания. Никакой связи практически между камерами нет. Конвои, выводы – строго по уставу. Собаки. Протесты и возмущения гасятся дубинками и теми же собаками – одному этапнику псина прокусила ногу во время „наведения порядка”.
К тому же и питание мизерное.
Шутки не воспринимаются – один попробовал в шутку поинтересоваться, чего это вы с собаками нас на прогулку водите – кто-то сбегать, может, пытался? Опера тягали несколько дней, чуть красную полосу не влепили (красная полоса по диагонали титульной страницы личного дела означает „склонен к побегу или нападению” – на этапах с такой мрак – могут даже в наручниках сутками держать, да и в других местах не мед). Сразу по этой же теме – есть еще так называемая „желтая полоса” – „склонен к самоубийству”.
Сейчас я описываю сухо, фактами – позже постараюсь передать свои впечатления и в более живой форме, особенно о Белгороде. Воспоминаний масса.
В большинстве же тюрем и зон – всего помаленьку. Динамическое равновесие сил разного цвета. Нужно сказать, что крайние проявления того или иного „цвета” – вещь, как правило, непостоянная и неестественная для системы.
Дело в том, что, с одной стороны, для основной массы персонала мест лишения свободы – красный режим, это такой же напряг, как и для зэков. В общей массе это простые люди, зачастую с близлежащих сел, которые не имеют каких-то личных мотивов для ненависти и тем более для усердствования на работе.
Это обычный наемный персонал, с обычным русским менталитетом, не позволяющим им перетруждаться на службе. Начальство пришло, пошумело, и ушло — а они остались. Что вы хотите от РАБотника, который по большому счету, такой же зэка, разве что может иногда домой ходить.
Без постоянной накачки все приходят к состоянию наименьшего напряга и сопротивления.
Такая же ситуация и с черной стороны — обычному мужику никакие высокие идеи не нужны. Было бы что поесть, где поспать, посмотреть телевизор. В бой за идею они не пойдут и, при малейшем напряге, оставляют братву сам на сам с их оппонентами.
Скорее всего поэтому, в отличии от радикальных цветов красных и черных, мужиков часто называют серыми.
Чтобы картина с цветами была более или менее полной, следует вспомнить еще одну масть — шерстяные. Шерстью на фене зовутся ссучившиеся блатные.
Термин сука имеет общее значение предатель, изменник. Тот, кто изменил воровским идеалам и стал на путь беспредела.
По сути, если на зоне правит шерсть, то это одна из разновидностей красной масти, так как суки специально культивируются операми и при их помощи приходят к власти на зоне, творя беспредел по отношению к правильным пацанам и мужикам.
Самый тяжелый и бесчеловечный вариант — когда представители закона творят беззаконие чужими руками. В таком случае зону зовут шерстяной. Не знаю как сейчас с этим, но слышать о таком приходилось.
В следующем выпуске будем потихоньку переходить к конкретике — первым шагам в камере, порядкам, традициям.
Что такое красная тюрьма
Источник: https://www.silcity.ru/chto-takoe-chernaya-zona-kto-takie-krasnye-na-zone-i-v-tyurme/
Загрузка...
