Тюремные касты в мужских и женских тюрьмах в 2020 году

Заключенные мечтают о любви и пытаются забеременеть в тюрьме всеми способами

— Два года прошло с момента, когда я вышла на улицу со справкой об освобождении. Но до сих пор при слове тюрьма у меня внутри все холодеет, — говорит Елена Сорокина, отсидевшая 2 года в СИЗО и 3 на зоне.

— Места заключения, предназначенные для женщин, отличаются от мужских — здесь практически нет деления на касты, не сильно-то в ходу воровские законы и понятия.

Но все равно женщине за решеткой невероятно тяжелее, чем мужчине.

Елене 34, «заехала она в тюрьму» (именно так, не села, а «заехала», говорят сами заключенные. — Д.К.) в самом расцвете сил, в 27 лет — за мошенничество в особо крупных размерах.

— Если вы спросите любую зэчку (бывшую или нынешнюю), что было самым страшным, то каждая ответит — арест. Особенно если он первый. Меня взяли прямо в ресторане, где я отмечала день рождения. В легком вечернем платье с голой спиной. Палантин, в который я куталась от холода, забрали при досмотре с мотивировкой «вдруг повесится».

Первые двое суток я просто лежала в небытие, дежурные периодически проверяли, живая или нет. Когда я приходила в себя, то и сама очень удивлялась, что жива. И честно, если бы мой шарф был со мной, то я, может быть, даже и покончила с собой. Женщины, с которыми я оказалась тогда в одной камере, меня не трогали, периодически предлагали чай. Дали наплакаться вволю.

Я потом и сама много раз видела таких вот «первоходок» и, вспоминая себя, с пониманием относилась к их состоянию. Однако постоянное нытье, слезы и депрессии в тюрьмах не приветствуются. Как правило, в камерах живут от 20 до 40 человек. И если все или даже половина будет ныть и депрессовать, то обстановочка сложится та еще. Вот и приходится все переживать молча.

Хотя поводов для слез у заключенных более чем достаточно.

• Муж объелся груш
• У Лены был жених, с которым они долгое время жили вместе и уже собирались пожениться.

— Мы с любимым все мечтали, вот сейчас купим квартиру и сыграем свадьбу. Хотя на самом деле только я на жилье зарабатывала, но об этом не думала, нам хорошо было вместе. Когда меня взяли, он был в командировке на Кипре.

Я не стала ему сообщать (все надеялась, что меня вот-вот отпустят, дура). А когда он, вернувшись, узнал, то тут же написал мне письмо, что между нами все кончено, и передал через адвоката.

И даже мамаша его мне записку прислала: ах, как я могла допустить в свой дом мошенницу и воровку! И пожелала мне сгнить в тюрьме. Позже от меня потихоньку отвернулись (или просто забыли, я не знаю) все подруги и друзья. И только мама продолжала писать и навещать.

А знаете, как плохо относятся в тюрьме к тем женщинам, которых вообще никто не ждет на воле? Их не уважают, могут унизить. Это все потому, что они сами себе противны, им просто незачем жить.

— Мужики же без секса долго не могут, — рассуждает Елена. — А длительные свидания бывают очень редко (раз в полгода предусмотрены встречи с близкими на трое суток в специальной тюремной гостинице), да и то положены они не всем, и только на зоне.

В СИЗО, пока сидишь, — это вообще невозможно. Господи, сколько я слез по своему пролила, сколько писем ему написала. И ни одного в ответ не получила.

Потом я узнала, что он практически сразу после моего заключения женился, а к тому моменту, как я вышла, обзавелся уже парочкой детей.

— У нас в Можайской колонии даже ходит легенда о мужчине, который дождался свою женщину, — рассказывает заключенная Марина на страницах интернет-форума для женщин-зэчек. — История такая: они были любовниками и никак не могли пожениться, так как у мужчины была тяжелобольная жена. Он все обещал: вот помрет жена, и тогда….

Но терпения дамочки не хватило, и она, переодевшись медсестрой, пришла и ввела жене смертельный укол. А та не умерла (то ли доза оказалась не убойной, то ли здоровье не такое уж и плохое) и пошла жаловаться врачу в поликлинику, что после того укола почувствовала себя плохо. Назначьте, мол, другой. Тут-то все и вскрылось.

И любовницу, когда она второй раз заявилась закончить начатое, взяли с поличным. Ее посадили на много лет. Но пока она сидела, мужчина этот ее не забывал и все время навещал. Жена его вскоре действительно умерла, они поженились в тюрьме, и он посодействовал тому, чтобы любимую поскорее выпустили по УДО.

Никто не знает, правда это или нет, то историю эту все знают и очень любят.

Другие родственники тоже не слишком любят поддерживать связь с зэчками — разве что кроме матерей. Но женщине без семьи никак. Вот и возникают у них этакие подобия семей в местах заключения.

— Сокамерницы объединяются небольшими группками (семьями) и ведут как бы совместное хозяйство: делят друг с другом еду, пьют вместе чай, делятся секретами, — рассказывает надзирательница ИК № 7 Калужской области Светлана Прошкина.

— И совсем не обязательно, что эти семьи строятся по сексуальному принципу. Скорее они друг другу соратницы, подруги. Мы стараемся такие объединения не разбивать и не отселять друг от друга.

При этом есть, конечно, и откровенно лесбийские семьи.

1. Розовые истории
2. Женщины во всех условиях остаются женщинами и продолжают следить за собой, даже находясь на зоне, где мужским вниманием никто не избалован.

— За гигиеной и чистотой в женских тюрьмах и колониях сами же заключенные следят ого-го как! — утверждает Елена. — Мыло является не только предметом повышенного спроса, но и очень ходовой внутритюремной валютой (после сигарет и чая). Все очень просто — перестанешь следить за собой и своим бельем — тут же подхватишь такую болезнь, что никакая медицина (и уж точно тюремная) не поможет.

Но чистота — это одно, а вот красота — другое. И сотрудницы мест заключения, и сами зэчки в один голос утверждают, что чем больше срок, тем тщательней заключенная следит за собой.

Всевозможные маски для лица и волос (самая популярная — овсяная), пилинги и массажи, стрижки и маникюры — ничто из этих радостей женщинам за колючей проволокой не чуждо. Удивительным образом специалисток в той или иной области индустрии красоты удается найти в каждой камере.

Казенные робы перешиваются, укорачиваются, футболки и косынки всячески украшаются вышивками и т.д.

— Летом мы с девчонками на прогулки выходили и загорали в одном нижнем белье, — с улыбкой вспоминает Елена. — Некоторые имели такой цвет кожи, как будто только что с курорта.

А вот те, кто сидит всего год, еще не освоились и не свыклись со своим положением, часто похожи на опустившихся бомжих.

Обычно красота нужна женщинам для любви, но сотрудников мужского пола в женских тюрьмах по пальцам пересчитать. И любой из них становится объектом обожания нескольких десятков дамочек как минимум. Такое мало кто выдерживает — поэтому их и нет.

Получается, что зэчки порой годами не видят мужчин вживую.

Сотрудники колоний рассказывают, что после длительного воздержания некоторые заключенные женщины начинали испытывать бурный оргазм, только прикоснувшись к руке молодого мужчины или даже просто при виде его.

За отсутствием подлинного чувства человеку свойственно искать суррогат. Надзирательницы утверждают, что «розовой» любовью охвачено не меньше половины обитательниц женских тюрем. И понятно, что чем длиннее срок, тем больше вероятность, что зэчка вступит на тропу лесбиянства, сойти с которой потом бывает крайне трудно, а порой и просто невозможно:

— Первых лесбиянок я увидела уже через неделю пребывания в СИЗО, — вспоминает Елена. — Проснулась как-то ночью, а парочка извивается на верхней шконке (кровать на тюремном жаргоне. — Д.К.).

Меня такой ужас охватил тогда! Потом таких я перевидала много, привыкла и не удивлялась. Но вопреки всем слухам никто никого в женских тюрьмах к сексу не принуждает и не насилует черенком от швабры. Все происходит исключительно добровольно.

Несколько раз приходили такие «новенькие», что сразу и не понятно — это женщина или вонючий, небритый мужик. Ноги волосатые, голос грубый. Настоящая коблиха (кобел, коблиха — активная лесбиянка. — Д.К.).

Тут же в «хате» начинался флирт, ревность и прочие любовные игры. Ситуация накалялась, и через какое-то время кобла переводили в другую камеру. Так он/она по тюрьме и гулял.

— Администрации тюрем, конечно же, не приветствуют такие отношения. Но законом это не запрещено, и ничего поделать с этим мы не можем, — продолжает надзирательница Светлана Прошкина.

— Но за такими парочками нужен глаз да глаз, потому что скандалы между ними происходят страшные: не так посмотрела, не той улыбнулась, и все — пошли драки и мордобои.

Но сами заключенные считают, что лесбийские парочки даже на руку надзирательницам. Ими проще управлять — пригрози разлукой со своей любовью (перевод в разные камеры), и они сразу присмиреют и будут делать что скажут. А за хорошее поведение иногда положена премия — ночь вдвоем в «одиночке».

— Я свою Любу в СИЗО встретила, — рассказывает одна из бывших заключенных, Рита Белкина по кличке Белка. Она когда-то была самой скандальной и принципиальной заключенной в «Матросской Тишине». Таких несгибаемых личностей, которые большую часть времени проводят в шизо (штрафной изолятор, представляющий собой голую клетушку из камня), на тюремном жаргоне называют «отрицалами».

— Девять месяцев мы были вместе, а потом ее на зону перевели. А у меня еще суд шел. Я мечтала к ней в колонию попасть, но мне дали условный срок. Выйдя на волю, я переехала жить в Мордовию, где сидела моя возлюбленная. Постоянно ее навещала, грела (носила передачи, обеспечивала всем необходимым. — Д.К.). Потом она вышла, и мы стали жить вместе.

Так вот до сих пор, уже 8 лет.

Оказалось, что у Любы до заключения были муж и сын. Муж сразу ее бросил, сына взяла на воспитание бабушка. У Риты тоже была дочь, которую выкрал после развода ее отец. Ее история печальна — сначала она потратила все деньги на адвокатов и суды, чтоб вернуть дочь законным путем.

Когда это не удалось, она отдала квартиру бандитам, пообещавшим найти девочку. Они ее нашли и вернули, но не прошло и месяца, как бывший муж опять выкрал ребенка. Денег больше не было, жилья тоже, Рита переехала жить к своей давней подружке Лене — наркоманке со стажем. Незаметно для самой себя втянулась и позже была поймана за воровство.

Так и оказалась на нарах. Уже выйдя на свободу, она все же нашла и вернула своего ребенка.

— А за что тебя все время в шизо сажали?

— Дралась и скандалила. Буйный у меня характер. Я как в новую камеру попадала, никогда не подчинялась старшей (смотрящей). Приходила, скидывала вещи с самой лучшей шконки и говорила: «Теперь здесь все будут слушать меня». Ну и, само собой, детоубийц я мочила страшно. Меня от них только менты с собаками могли отодрать.

Детки в клетке

Детоубийц в тюрьмах и на зонах ждет самое страшное. Отлученные от своих семей и детей, женщины просто звереют, узнавая, что их сокамерница сидит за убийство ребенка. Это самая страшная «женская» статья, и на зонах ее стараются скрыть — сотрудники иногда идут навстречу и «прикрывают» детоубийцу другой статьей.

А вот реально ли, находясь на зоне, обзавестись ребенком? Оказывается, реально.

— Те, что уже получили свой срок и находятся на зоне, беременеют во время долгосрочных свиданий, — рассказывает Елена Сорокина. — Иногда специально, чтобы проще было сидеть. Иногда и случайно. В СИЗО забеременеть практически нереально. Только если от охраны, но я таких случаев не припомню.

Действительно, у беременных и кормящих в колонии очень много привилегий: прогулки на свежем воздухе без ограничений, улучшенное питание, включающее в себя молочные продукты, повышенное количество свежих овощей и фруктов. Плюс регулярное медицинское обслуживание. В СИЗО же беременным намного сложнее — они живут, как и все остальные.

— А отцы детей откуда берутся?

— По-разному. Знаю случай, когда одна уговорила бросившего ее мужа сделать ребенка. Сидеть ей было долго, биологические часы тикали, боялись не успеть. Вот он и сжалился над ней. Мальчик у нее, кажется, родился.

А потом, когда ему 3 года исполнилось и бабушка забрала его домой (дети «отбывают» срок вместе с матерью только до 3 лет), как же она рыдала! И в УДО ей отказали. Но эта ответственная была, она за ребеночком следила, бегала к нему по 6 раз в день. Большинство же родивших на зоне тут же забывают о своих чадах.

— В мужских тюрьмах есть понятие «заочница», т.е. женщина, которая познакомилась с заключенным, влюбилась по переписке и ждет, по сути, незнакомого ей человека. А женщины, отбывающие срок, такое практикуют?

— Практически нет. Мало какой удается, находясь на зоне, заочно завлечь мужика. Это романтичные барышни проникаются горькой судьбой зэка, а мужику на фиг нужна подруга за решеткой? На моей памяти такого не было. Зато часто завязываются романы в СИЗО между заключенными — всех же вместе по судам возят в одном автозаке, и мужчин, и женщин.

Пока отвезут, пока привезут — по пробкам, заторам, — получается, столько часов вместе проводят, что успевают и влюбиться. Потом начинается бурная переписка. А если в одном СИЗО находятся, то еще и малявы друг другу по «дороге» передают («дорога» — тюремный, нелегальный способ передачи писем и вещей с помощью длинных веревок, протянутых между окнами или дырками в стенах.

— Д.К.). Такие романы крутятся…

Экстраординарное оплодотворение

По таким «дорогам» передают не только письма. Несколько лет назад в одном из московских СИЗО произошел экстраординарный случай — одна из женщин забеременела. Стали выяснять, как? От кого? Оказалось, по «дороге» ее возлюбленный передал ей презерватив со спермой.

Возможно ли это? Оказывается, да! Гинекологи утверждают, что в агрессивной среде сперматозоиды остаются активными от 15 минут до 3 часов. Женщина эта удачно выносила своего непорочно зачатого ребеночка, правда, в суде в связи с беременностью и родами никаких поблажек ей не было. Дальнейшая ее судьба потерялась.

И что сталось в дальнейшем с ней и с ее ребенком — неизвестно.

Отдельная песня — трагедии матерей, которых тюрьма разлучила с детьми. Увы, маленькие дети быстро забывают своих родительниц. И когда те выходят на свободу, то очень часто чувствуют себя чужими для выросших малышей. Причем нередко забыть матерей детям помогают опекающие их родственники.

Елена Куликова, отсидевшая 6 лет за превышение должностных полномочий, вот уже два года не может вернуть назад приемную дочь Мадину (имя девочки изменено. — Д.К.). Временная опекунша, родная сестра Лены Ирина, согласилась взять к себе пятилетнего ребенка, пока та будет отбывать наказание. Но за 6 лет девочка забыла маму, а ее тетя Ира всячески способствовала этому.

— Она раскрыла ребенку тайну усыновления, — рассказывает Елена, — говорила, что я ей не мать, что я преступница!

Но главное, Ирина стала настоящей мамой для Мадины. И теперь 11-летняя девочка ни за что не хочет идти жить к какой-то незнакомой Лене, боится ее и плачет при разговорах о возвращении к ней.

Выйдя из-за решетки по УДО, Елена снова побежала по судам и прокурорам, всеми силами пытаясь вернуть дочь. Но при чем здесь суды, если девочка теперь считает мамой другую женщину? Судебным решением любить не прикажешь, а без любви семья — это не семья, а та же тюрьма. «Уж не знаю, как быть, — чуть не плачет Елена,— наверное, лучше бы я ее в детский дом на это время отдала!».

Такие случаи, к сожалению, не редкость. Вот и получается, что жизнь женщины после желанного освобождения оказывается далеко не сахарной.

— Это самая большая проблема заключенных, — говорит правозащитник Павел Чудин. — Кому они нужны здесь, на воле, не понятно.

На работу хорошую не берут, жилья часто, пока они сидят, лишают, близкие отрекаются или просто забывают. Вот и получается, что единственный выход — опять за решетку, там привычнее и спокойней.

Некоторые зэки, освобождаясь, так и говорят оперативникам: «Ну, до скорого!».

Источник: https://www.mk.ru/social/2012/09/09/746226-zhenskaya-dolya-v-nevole.html

Все о жизни на женской зоне (масти, коблы и ковырялки, курицы, быт, дети) — Политика в Рашке

Как отбывают срок в заключении мужчины, прописано до мелочей. Женская тюрьма также имеет свои особенности, но тема эта уступает мужской по насыщенности информацией. Постараемся изложить о жизни женщин-заключенных просто, не нагнетая, как есть.

СИЗО

Все начинается с СИЗО. В следственном изоляторе надлежит находиться до того момента, пока приговор не вступит в законную силу. Для новичка — это серьезное испытание, но скорее морального толка.

То, что показывают в фильмах, как новоприбывших встречают, избивая, насилуя, отбирая вещи, по большому счету, не соответствует реальности. Но однозначно есть стресс, непроходящая тревога, напряжение от неизвестности и осознания себя в новом статусе.

В худшем случае, имущество складывают в пакеты. Туалет, комната для приема пищи, откидное окошко — “корма”.

Жизнь в камере

В отличие от мужчин, у женщин-заключенных нет “авторитетов”, жить по “понятиям” для них не характерно. Организация отношений в камере строится скорее по принципу “дедовщины”, т.е. кто дольше отсидел, тот имеет больше преимуществ перед новичками.

Вот, например, схема распределения спального места. Помимо двухъярусных кроватей есть четыре отдельных, стоящих особняком. Этот наиболее привилегированный “участок” называют “поляна”.

Спать там может, как правило, старшая по камере и доверенные ей лица или просто “старосиды”.

Остальные места распределяются также по старшинству: новоприбывшие располагаются у прохода или около туалета, женщины со “стажем” занимают более удобные кровати, как только они освобождаются. Новенькая должна довольствоваться тем, что останется.

В основном, заключенные нацелены на сохранение своего собственного минимального комфорта. На воле этот принцип также распространен, но в стесненном пространстве это проявляется острее.

Со временем приходит понимание, что в одиночку сложнее справиться с бытовыми неудобствами, и чтобы обрести хоть какую-то поддержку, женщины объединяются в “семейки”, группки по два-три человека.

Внутри “семейки” принято делиться продуктами и предметами первой необходимости.

К слову, в женских тюрьмах ситуация с туберкулёзом намного лучше контролируется и заразиться им меньше вероятности, чем в мужском заключении.

Добровольно-принудительное стукачество

Оперативникам СИЗО всегда требуются “свои” люди, которые будут приносить нужные им сведения. Как правило, на роль доносчика выбирается негласный лидер, способный влиять на мнение большинства. Такому человеку не составляет труда войти в доверие к сокамернице и выведать информацию, нужную оперативнику. Уточнять не нужно, что подобный контингент в заключении не жалуют.

Особое отношение получают те, кто на сотрудничество не идет. За отказ закономерно следует наказание. Например, используется зачастую такой метод. Узнав, что несговорчивая заключённая получила долгожданную посылку, оперативник может решить, что женщину надо срочно перевести в камеру в противоположном конце этажа, не важно по какой причине.

Ей приказывают собрать свои многочисленные вещи, а также только что полученные с воли, и со всем этим тяжёлым скарбом, общим весом около 50 кг. она начинает переходить из камеры в камеру, с этажа на этаж.

Другим способом надавить на заключенную является наказание сокамерниц. Реакция многих, с учетом разного возраста и положения, бывает непредсказуема.

На сотрудничество идут в основном из-за поблажек со стороны режима, из-за необходимости в каких-либо вещах, а также из страха.

Полученные от “стукачей” сведения используются в деле нужной заключённой, при этом источник информации не разглашается.

Представить подобное у мужчин не представляется возможным. У мужчин-заключённых жизнь вертится вокруг того или иного “авторитета”, благодаря чему коллектив становится сплоченным, и администрации приходится с этим считаться. “Авторитету” ничего не стоит воспользоваться тюремной почтой (“дорогой”), чтобы всколыхнуть или утихомирить все камеры.

Подобной координации в коллективе женщин нет, а значит, любая по отдельности — легкая добыча для манипуляций оперативников.

Этап

Как только приходит документ, подтверждающий, что приговор вступил в законную силу, женщину оповещают, чтобы она собирала вещи. Куда ее направляют, как долго ехать, что с собой брать, никто не говорит.

Начинается новый, мучительный своей неопределенностью, период.
С вещами женщина отправляется в “сборку”, место, где собираются для отправления заключенные, каждый по своему направлению. Подъезжает автозак, который отвозит их на вокзал.

Там женщин пересаживают в “столыпинский” вагон. Вагон цепляют к поезду, и в путь.

На протяжении всего пути несколько раз в день проходит перекличка, женщин постоянно обыскивают на предмет запрещенных вещей, им неоднократно приходится раздеваться и снова одеваться, вытряхивать содержимое сумок, которые тут же срочно нужно собрать.

Зона. Коблы и Ковырялки

Новоприбывших на зоне встречают медосмотром, выдают одежду, в которой надлежит ходить весь срок. Теперь женщина по требованию обязана называть свою фамилию, имя, отчество, год рождения, статью и срок отбывания наказания.

До 2003 года на зоне женщины лишь частично придерживались “понятий”. Стукачей не любили и всячески их наказывали, сотрудничать с администрацией было зазорным. После 2003 года ситуация изменилась.

К администрации стали обращаться не столько с жалобами по-существу, но и с обыкновенным доносами, тем самым заслуживая себе поощрения.

Стукачи стали находиться под защитой сотрудников колонии, для них оказались допустимы и мелкие нарушения, на которые верхушка просто закрывала глаза.

Как и в СИЗО, в тюрьме живут “семейками”, так легче организовать быт, да и тесное общение скрашивает серую жизнь заключенного. Последствия такой привычной, почти семейной, коммуникации заметно ощутимы, когда кого-то из “семейки” выпускают на волю. Оставшемуся трудно все начинать сначала.
“Семейки” не всегда подразумевают любовную связь, но бывают и такие случаи.

Среди женщин в колонии довольно сильно распространены однополые отношения. Таких называют коблы и ковырялки. Отдельную статью про них Вы можете найти на нашем сайте.

В некоторых тюрьмах со стороны администрации намеренно идет активная поддержка таких пар, опять же не из лучших побуждений, а для того, чтобы манипулировать, заставляя одного из партнеров влиять на свою половину.

Отдельной темой стоит оговорить положение беременных и женщин, родивших в тюрьме. На сегодняшний день отношение к этой уязвимой категории заключенных несколько изменилось, но нотки осуждения “непутевых мамаш” по-прежнему присутствуют.

Как будто главное в этом естественном моменте жизни не святая святых — рождение ребенка, пусть даже оступившейся женщиной, а моральная сторона вопроса. Там, где по факту требуется конкретные действия для успешного вынашивания, рождения и дальнейшего воспитания ребенка, стандартно, как минимум, следует пренебрежение.

Появившегося на свет младенца без осложнений на следующий день после родов отправляют из роддома вместе с матерью к месту ее постоянного пребывания. Если речь об исправительной колонии, то ребенка помещают в Дом ребенка при тюрьме. Жизнь женщины продолжает идти тем же ходом, что и у остальных заключенных, в свободное от работы время она может посещать малыша.

Пребывание ребенка в тюремном Доме ребенка рассчитано на три года. Если матери остается отбыть наказание незначительное время, его могут оставить до 4-х лет. Если срок заключения продолжительный, ребенка передают в Детский дом. Вероятность встречи матери со своим чадом в дальнейшем очень мала. Но бывают и исключения.

Так у нас сложилось, что вышедшие из мест не столь отдаленных, в обществе воспринимаются уже не как люди, несмотря на характер судимости, действительную вину и т.д. Никто с этим тонкостями разбираться не будет.

И без того утратившие социализацию бывшие зеки и зечки не получив поддержки в обществе, закономерно скатываются на ту же преступную стезю. Какие уж тут дети…

Тюремный быт

В заключении у женщины мало возможности отстоять свои права, при этом пресс администрации колоссальный. Практически все работают, так быстрее проходит время, да и лишние деньги не помешают.

В тюремном магазине ассортимент скуден, а цены зачастую завышены. Нехватка качественной пищи быстро сказывается на здоровье заключенных. Потерять зубы и посадить желудок — элементарно. Рассчитывать можно только на передачи родных, но не факт, что они попадут в руки в должном виде. Жаловаться бесполезно, письма, звонки прочитываются и прослушиваются.

Работы на зоне предостаточно. Основной труд — шитье. Швейная фабрика располагается в ангаре, в котором машинки стоят одна за другой. Каждый выполняет свою операцию в рамках общего заказа. Если ты по какой-то причине не справляешься со своей работой, то тем самым тормозишь всю работу. Соответственно, разбираться и помогать тебе никто не будет. Вместо этого ожидаемы ругань и тумаки.

Находясь в стрессе, как правило, многие все же быстро осваивают необходимую операцию.
Часть заключенных отправляют на работы, связанные с обслуживанием зоны. Например, в отдел технического контроля, где проверяются изделия на предмет брака. Плотники, библиотекари, слесари, бригадиры — те места, куда стремятся попасть женщины со швейной фабрики.

Монотонный швейный труд не многие выдерживают.

Ряд должностей положены исключительно людям с высшим образованием, например, в отделе социального обеспечения. Зачастую сотрудники ФСИН не способны в силу отсутствия знаний и опыта справляться со своей работой.

В таких случаях всю работу за них выполняют грамотные заключенные за мизерную зарплату на полставки и, опять же, за лояльность. Сами же ФСИНовцы получают зарплату как положено.

Поэтому для них так ценны “умные” кадры из заключенных, поэтому их так редко отпускают по УДО.

Источник: http://politika-v-rashke.ru/vse-o-zhizni-na-zhenskoy-zone-masti-koblyi-i-kovyiryalki-kuritsyi-byit-deti/

Какие женщины становятся авторитетами в русских тюрьмах

Согласно современному воровскому кодексу криминального мира, женщина не может стать вором в законе. Однако она может добиться сходного статуса, став авторитетом в женской колонии.

В мужских и женских тюрьмах действуют различные правила для заключённых, женщины не соблюдают мужские воровские понятия. Но определённая тюремная иерархия присутствует и там, и там. Так что же нужно сделать женщине, чтобы подняться на её вершину?

В следственных изоляторах временного содержания авторитетом является старшая по отряду или по камере. Её обязанности сходны с обязанностями смотрящего на зоне. Он объясняет новенькой правила поведения в камере, поддерживает атмосферу в коллективе и решает проблемные вопросы.

Также старшая по камере в СИЗО следит за тем, чтобы никто не пользовался запрещёнными предметами, например, телефонами. Обнаружив «запрещёнку», она отбирает её и сдаёт администрации. Кстати, с администрацией «бригадирша» плотно общается, отстаивая интересы своих подопечных.

Приказы смотрящей по камере, что в СИЗО, что в тюрьме не обсуждаются и выполняются беспрекословно. Впрочем, это неудивительно. Стать женским авторитетом может только та заключённая, которая обладает крепким характером и железной волей.

Кстати, для получения высокого статуса женщине вовсе не обязательно сидеть за какое-то особо тяжкое преступление, как это бывает в мужских тюрьмах. Как уже было сказано выше, понятия в женской тюрьме отличаются от понятий в мужской. В женских исправительных учреждениях «бригадирш» вполне спокойно может назначить и администрация.

Спорить с таким решением никто не будет. Но есть особая категория женщин, которые, попав на зону, практически стопроцентно станут авторитетами.

«Мамки» на зоне

В российских тюрьмах часто можно встретить так называемых «мамок» — женщин, бывших на воле сутенёршами и держательницами притонов. Им стать криминальными женскими авторитетами проще простого.

Благо опыт в ведении дел в женском коллективе у них уже имеется. «Мамки», попав в тюрьму, быстро наводят порядок и устанавливают свои правила в камере.

Большинство зечек старается всеми силами приблизиться к «мамкам» и стать частью их свиты. Это сулит большие привилегии.

Но приблизиться к «мамке» в тюрьме не так-то просто. Для этого как минимум нужно отсидеть хотя бы половину срока. Особенно котируются заключённые, которым родня часто присылает большие передачки. Но и это не может гарантировать повышения в статусе. Кроме того, женщины в тюрьмах могут стать авторитетами и другими путями.

«Многоходки» и «коблы»

В Советском Союзе существовали определённые масти на женской зоне. На фене низшую касту называли «жучками», они были пособницами преступников. Чуть выше стояли «воровайки» — женщины-воры и грабительницы. А вершину в этой иерархии занимали «багдадки».

В криминальном мире СССР они были сродни ворам в законе, единственное, что их не «короновали» на сходках. Оказываясь на зоне, «багдадки» быстро становились старшими. Сегодня «багдадок» практически нельзя встретить — немногие из них дожили до наших дней.

А вот «многоходки» — женщины, севшие в тюрьму не в первый раз, встречаются часто.

«Многоходки» пользуются авторитетом и в тюрьме, и на зоне. Эти опытные зечки, как правило, весьма агрессивны и обладают хорошей физической формой.

Власть в камере они в большинстве случаев захватывают грубой силой, устраивая драки. «Многоходок» боятся и стараются им не перечить, даже когда явно видят, что те сотрудничают с администрацией тюрьмы в ущерб другим заключённым.

«Многоходки», а особенно «коблы», активно пользуются предоставляемыми благами.

«Коблами» в российских женских тюрьмах называют зечек, практикующих однополые связи. Позволяются такие отношения не всем, а только тем женским авторитетам, которые сотрудничают с администрацией.

«Кобла» возвышается над другими, становясь авторитетом, а тюремная администрация с её помощью контролирует заключённых.

 Трагедия «ждуль»: как зеки «разводят» женщин на деньги и любовь

Источник: https://www.factroom.ru/kriminal/kakie-zhenshchiny-stanovyatsya-avtoritetami-v-russkih-tyurmah

Тюремные касты

Сегодня в мире насчитываются тысячи тюрем, и каждая из них отличается своим устройством, внутренней иерархией, наличием каст и мастей.

Население российских тюрем и СИЗО также отличается очень сильной неоднородностью. Заключенные делятся на своеобразные и специфичные касты, которые в их сфере называются «мастями».

Замечание 1

Сами заключенные относятся к разным мастям, и в тюремной иерархии обладают разным статусом. Статус и масть определяет их права и обязанности, а также положение в тюремной иерархии.

Это практически так же, как и в обычной обществе, но здесь стоит учитывать специфику тех, кто попадает в тюрьмы: преступники разной степени опасности, а также те, кто приговорен к пожизненному заключению и, соответственно, имеют собственное положение и практически отсутствующие права.

Самой многочисленной группой в колониях заключенных и СИЗО являются так называемые «мужики».

Преимущественно, это случайные преступники, которые единожды или неоднократно нарушали закон, но оказались не в том месте и не в то время, поэтому получили более жесткое наказание, чем заслуживают на самом деле за неимением достаточных доказательств своей невиновности. При этом они живут на свободе и ведут вполне обывательский образ жизни:

Ничего непонятно?

Попробуй обратиться за помощью к преподавателям

1. «Мужики» имеют право осуществлять трудовую деятельность;
2. У них есть семьи;
3. Они не занимаются преступным промыслом профессионально, все их проступки зачастую носят именно случайный характер.

В неволе они также продолжают работать: на производстве в лагере, где отбывают наказание. Основная их цель – психологически и физически пережить период отбывания наказания и вернуться в обычную жизнь после освобождения.

Замечание 2

Стоит отметить, что лагерь или СИЗО становятся для них хорошим уроком: статистика показывает, что 80% из тех, кто единожды побывал в местах заключения свободы, более туда не возвращаются, так как стараются не нарушать закон. Работа в лагере для них – это нормальное времяпровождение, а также она рассматривается как одна из возможностей получить поощрение, что приближает условно-досрочное освобождение.

Иные тюремные касты

В предыдущей части работы мы проанализировали самую многочисленную тюремную касту – «мужиков». Следом за ней, менее многочисленной, но при этом более влиятельной кастой принято считать «блатных». Сами они предпочитают называть себя не «блатными», а «бродягами» или «босотой».

Блатные – это не случайные преступники: жизнь вне закона становится их профессиональным промыслом, и живут они исключительно ради этого и для этого. К ним предъявляются более высокий требования. В идеале «бродяги» не обязаны работать ни на воле, ни в заключении. Также они не должны нести службу в армии и быть задействованы в органы государственной власти.

Блатные чаще заняты в разрешении более общих вопросов, которые возникают в местах заключения. То есть, это может сбор и распределение средств на общее дело, решение вопросов с администрацией лагеря. Вопросы касаются следующих сфер:

• Условия содержания заключенных;
• Возможности наказания тех, кто не угодил блатным.

Вопросы эти решаются не просто переговорами, а обычно коррупционными маневрами. Если компромисса достичь не удалось, а условия содержания становятся еще хуже, то блатные вправе организовать заключенных и подбить их на акции протеста.

Чаще всего протест выражается в виде голодовки, членовредительства или откровенного бунта.

Блатных принято слушаться, потому что они считаются более опытными «завсегатаями» тюрем, осведомлены о многих вопросах, непосредственно знакомы с руководством, могут тем или иным образом оказать влияние на ход следствия, на жизнь в лагере и СИЗО.

Среди других тюремных каст особняком стоят так называемые «воры». Иными словами, их называют жуликами или урками, а на языке правоохранительных органов они именуются «воры в законе». Вор в тюрьме или лагере – это криминальный авторитет, который стоит на вершине преступного мира и, как следствие, на вершине тюремной иерархии.

Причем, такое положение распространяется и на места лишения свободы, и на волю. К ворам предъявляют крайне высокие требования, но при этом наделяют их самой большой властью среди остальных заключенных. Как правило, слово вора в тюрьме воспринимается как главная истина, как закон, к которому необходимо прислушиваться.

За нарушение этого закона можно получить серьезное наказание от самого вора и его приспешников.

Мужики, о которых мы говорили в самом начале, расположены внизу тюремной иерархии, но есть еще одна каста, которая находится даже ниже мужиков – «шныри».

Их делают виноватыми перед кем-то, должными кому-то, и этот долг они должны отрабатывать путем подобной службы. «Шныри» должны убирать в камерах, стирать вещи и белье другим заключенным, заниматься приготовлением пищи. Фактически, они становятся обслугой для других заключенных.

К тому же, они не пользуются никаким уважением и не имеют авторитета, поэтому чаще всего именно им достается в случае какой-то перепалки или провинности (а также если подозрение падает на кого-то из них за определенные проступки – донос, воровство).

«Шнырями» заключенные становятся добровольно (чаще всего), но если те, кто попадает в низшую касту за определенные проступки. Их принято называть «шерстяными».

Например, это воры или те, кто попросился о переводе в другую камеру. Автоматически эти люди становятся «шерстью», и общая масса преступников попросту не примет их.

К тому же, они будут наказаны, если причина их подобного поведения станет известна кому-то из верхушки тюремной иерархии.

Источник: https://spravochnick.ru/sociologiya/kasta_v_sociologii/tyuremnye_kasty/

Низшие касты в российской женской тюрьме: особенности

В российских местах лишения свободы для женщин иерархия заключенных и вообще быт существенно отличается от мужских зон и тюрем – там, как правило, нет понятий и не рулят воры в законе. Тем не менее, определенное кастовое деление есть и в «дамских» МЛС. Изгои здесь обладают теми же качествами, что и везде.

Те, кто сдаст априори

Самые презираемые зечки в женских МЛС несколько отличаются от представителей низжих мастей в мужских зонах и тюрьмах – здесь иерархическая лестница имеет свои ступени. В первую очередь, в женской тюрьме имеет значение личность осужденной, а не ее послужной список отсидок и прежних криминальных «заслуг».

Строго говоря, в женских зонах и тюрьмах почти нет определенных категорий зечек, которых изначально и принципиально гнобят и прессуют – все зависит, главным образом, от личностных качеств осужденной. Изгоев в женских МЛС, в основном, просто сторонятся.

Одни из самых презираемых в женских МЛС – героинщицы, наркоманки с большим стажем. Это выхолощенные в моральном плане особи, способные продать и предать буквально за щепоть чаю, кусок мыла или сигарету. Любую стоящую информацию, исходящую от новой знакомой, они стараются «монетизировать», стуча администрации МЛС.

Это не имеет ничего общего с лесбийскими наклонностями – просто так легче выжить в заключении, к подобному способу обустройства в особых условиях женщин толкает инстинкт семейственности, заложенный в представительнице слабого пола изначально, свыше. Героинщицы – одиночки, в «семью» их никто не принимает.

Женщины в отличие от мужчин по определению более словоохотливы, поэтому некоторые сиделицы сдать могут даже не умышленно, а «по простоте душевной». Таких в зонах и тюрьмах тоже сторонятся, но особо не гнобят – «старшая» знает всех стукачей в камере или в отряде, и считается, что уж лучше «своя», чем присланная новая, от которой не знаешь, чего ожидать.

Детоубийцы и больные

Убийц своих детей на женской зоне запросто могут избить и потом постоянно унижать – это изначально изгои среди осужденных, пожалуй, главная категория сиделиц, которым суждено расплачиваться в неволе за свое прошлое.

В женских зонах и тюрьмах сидят много «вичовых» (с диагнозом вирусного иммунодефицита человека), больных венерическими или онкологическими заболеваниями. Этих тоже сторонятся из чувства брезгливости и боязни заразиться.

Надо работать или огребешь

В низшей касте в женской зоне может оказаться любая, если она не выполняет производственное задание.

Женщине (девушке), не способной освоить швейную машинку и выдавать «на гора» ежедневную норму, грозят серьезные разборки в отряде, вплоть до избиения: от ее выработки страдает весь коллектив.

Отрядницы могут вырвать волосы, выбить зубы, а в карцере отделают дубинками. Даже если у сиделицы хороший «подогрев» с воли, но она не умеет шить, «люлей» ей чаще всего все равно не избежать.

Потерявшиеся

В женской зоне и тюрьме для их «постоялиц» особенно важно соблюсти физическую чистоту, что не так просто в сравнении с условиями на воле. Зачуханных, запустивших себя там не любят и избегают.

Не зря одной из самых ценных вещественных валют в таких МЛС наряду с сигаретами и чаем является простой кусок мыла. Не всем удается получать хорошие передачи с воли, и поэтому многие зечки нанимаются дежурить за других за пару пачек сигарет, чая или шампунь – дежурство всегда можно купить.

Такие осужденные не презираемы другими, если содержат себя в чистоте и не «косячат», просто у них безвыходное положение.

Источник: https://nlo-mir.ru/bezrubriki/53102-nizshie-kasty-v-rossijskoj-zhenskoj-tjurme.html

Касты и иерархия в тюрьме: Что нужно знать тем кто отбывает наказание

Между тюремным и воровским особенностями правил существует очень явное, четкое разграничение. К примеру, под воровскими законами понимается свод установленных, но нигде не прописанных норм и правила поведения. Эти нормы обязательны к исполнению среди воров в законе.

Что должен знать тот, кто попадает в СИЗО?

Понятно, что нет такого человека, которому бы другой человек незаслуженно пожелал прочувствовать на самом себе, что такое тюремные обычаи, правила и жаргоны.

Однако, если человек уже отправился «по этапу», или в не столько отдаленные места, следует изучит некоторые правила, понятия, а также определить, в чем заключается отличие каст от иерархии и как правильно вести себя при попадании в тюремную камеру с уже бывалыми и сидящими там осужденными гражданами?

Понятно, что не существует никаких четко прописанных терминов и особенностей, которые можно было бы изучить просто по книжкам. Исходя из неглавных правил, много лет назад устоявшихся в тюрьме, тюремные законы – это особенные правила, а также принимаемые к соблюдению законы, соблюдаемы любым заключенным. Именно эти правила и регулируют взаимоотношения людей, отбывающих в камере наказание.

Из этого следует, что тюремный закон – это некоторая частица воровского закона, которая работает только внутри исправительного учреждения. Основное отличие заключается в том, что законы мест заключения работают только для заключенных. А нормы воровского мира соблюдаются лишь тему, кто является коронованными ворами или же хочет получить соответствующий статус вора в законе.

Каким будет закон для тех, кто по уголовному делу попал в тюрьму

Законы тюрьмы, равно как и понятия, а также запреты подлежат строгому заключению всеми правильными заключенными.

По своей сути основной смысл правил жизни в тюрьме примерно похож на такие правила, но в отношении поведения жизни обычных, свободных граждан.

Отличие только в том, что все правила, применяемые и соблюдаемые в тюрьме, иначе называются – с использованием слов из тюремного жаргона.

К основным законам и понятиям в тюрьме относятся следующие:

1. Уметь делиться с другими, то есть скидывать свою долю в общак.
2. Относиться с уважением и почтением к родителям и старикам.
3. Не жаловаться, то есть не стучать на условия жизни или на других отбывающих наказание.
4. Не воровать.
5. Еще один важный закон, за неисполнение которого могут серьезно наказать — не обвинять других отбывающих наказание без веских оснований или без наличия достаточных доказательств.
6. Не использовать скверно словные выражения, обзывательства и любые другие маты без видимых на то причин. Да-да, это может быть странно, но в тюрьмах запрещено материться.
7. Отвечать за все высказанные слова. Другими словами, нельзя взять и просто так пригрозить другому человеку, если угроза просто словесная.

Эти и другие законы, представленные выше, можно смело назвать человечными и жизненными, а еще легко используемыми и реализуемыми в обычной свободной жизни.

Однако одновременно с такими понятными и логичными законами в тюрьме существуют и другие, какие сложно понять обыкновенным людям. Например, в тюрьме нельзя вмешиваться.

Если, предположим, какой-нибудь заключенный решил убиться себя, нельзя останавливать его или отговаривать от столь радикального поступка.

Больше того – если он попросит у кого-нибудь орудие самоубийства (нож или лезвие), ему его дадут.

Еще один интересный и странный закон заключается в том, что в тюрьме нельзя поднимать вещи с пола. Даже этой вещью будет шапка, ее нельзя будет ни поднять, ни носить после этого.

Что делают впервые попавшие и давно сидящие с теми, кто не соблюдает законы

Все нормы, работающие в тюрьме, должны соблюдаться. Несоблюдение правил тюрьмы не будут проходить бесследно ни для кого, будь это новенький или старожил. Нет даже никакой разницы в том, к какой именно группе и элите относится заключенный.

За нарушение человека могут наказать следующими способами:

1. Избиение.
2. Удары по ушам, или, иными словами, перевод из высокой касты в низкую. перевести заключенного на одну ступень ниже способен или вор в законе, или заключенный, если он имеет точно также же статус.
3. Перелом конечностей. Руки или же ноги чаще всего ломают осужденным, не вернувшим по каким-либо причинам карточный долг (как известно, именно этот вид долга в тюрьме является святым). Также переломом наказывают тех заключенных, которые без серьезных причин избили сокамерников.
4. Изнасилование. После изнасилования заключенный автоматически переходит в самый конец иерархии – в категорию опущенных. Такой вид наказания, несущего сексуально-насильственный характер, распространен в тех тюрьмах, где сидят несовершеннолетние. Также такое наказание распространено и в ИК общего режима. В тюрьмах, на территории которых соблюдается особый или строгий режим, изнасилования происходят очень редко. При этом изнасилование – это не столько наказание, сколько грубое выражение физического сексуального удовлетворения.
5. Символический половой акт. В отличие от насильственного акта, символический проводится путем проведения половым детородным органом по губам в чем-то провинившегося заключенного. И при таком процессе не происходит никакого полового акта, а осужденный все равно будет переведен в касту опущенных, или петухов.

Источник: https://jur24pro.ru/sotsialnye-programmy/kasty-i-ierarkhiya-v-tyurme-chto-nuzhno-znat-tem-kto-otbyvaet-nakazanie-275924/

Тюремные касты в странах бывшего СССР, кастовое деление и внутренние распорядки

Тюремные касты — группы заключённых, занимающие различное положение в неформальной иерархии, складывающейся в местах лишения свободы и не только. В зависимости от принадлежности к той или иной касте заключённый имеет различные права и обязанности.

Тюремные касты в странах бывшего СССР имеют свою специфику

Население российских СИЗО, тюрем и лагерей неоднородно: оно делится на своеобразные касты, называемые в среде заключенных «мастями».

Заключенные, относящиеся к разным мастям

Данная категория заключенных не пользуется большим уважением в тюремной среде.

В настоящее время в среде заключённых распространён следующий подход: козлом или сукой (эти понятия практически идентичны) они называются за поступки, но не за должность, то есть осуждённый может формально занимать какую-либо должность (вплоть до коменданта), но не считаться козлом, сукой. Ниже мужиков на иерархической лестнице располагаются шныри (шестерки), то есть те, кто добровольно за какие-то блага начинают обслуживать других заключенных.

Политические заключенные в российских СИЗО

Сейчас большинство политических считаются в лагерях мужиками, что довольно естественно для людей, не ведущих преступный образ жизни. Как правило, слово вора в тюрьме или в лагере – это закон, которому, как ожидается, должны следовать все заключенные. Население российских СИЗО, тюрем и лагерей неоднородно, оно делится на своеобразные касты, называемые в среде заключенных мастями.

Если шнырями становятся, как правило, добровольно, то в касту шерстяных (или шерсть) попадают за какие-то проступки, считающиеся в среде арестантов непорядочными.

Впрочем, любой переход из низшей касты в высшую в тюремном мире не предусмотрен.

Эта масть обязательно присутствует во всех исправительных учреждениях, включая места лишения свободы для бывших сотрудников и откровенно красные зоны.

Глава заключенных, кастовое деление и внутренние негласные распорядки

В некоторых зонах козлов приходится собирать в отдельных отрядах из-за враждебного отношения к ним со стороны других осуждённых.

Разрешая проблему по понятиям, обвинитель делает предъяву, обосновывает её, а обвиняемый отвечает.

Впрочем, если сделавший это не знал, что берет у обиженного, то он может избежать перехода в низшую касту, ведь сделанное по незнанию обычно не влечет за собой негативных последствий.

В частности, статус заключённых может быть связан с такими должностями как, например, санитар, библиотекарь, бригадир. К ним в криминальном мире обычно предъявляются высокие требования: в идеале бродяга не должен работать ни на воле, ни в заключении, не должен служить в армии или быть связанным с органами государственной власти.

Возглавляет обиженных главпетух (или петушиная мамка), который является полномочным представителем опущенных в контактах с лидерами других неформальных групп, решает все проблемы, возникающие в группе опущенных, участвует в разрешении спорных вопросов между опущенными и другими мастями.

Так, в некоторых жестких красных колониях администрация использует сексуальное насилие в качестве наказания, а угрозу его применения – как устрашение. Тюремный консультант не приветствует сохранение кастового деления в среде заключенных и не пропагандирует его, но считает нужным с ним ознакомить, поскольку это объективно существующее явление и с ним часто приходится считаться.

Источник: https://pronedra.ru/tyuremnye-kasty-v-stranax-byvshego-sssr-kastovoe-delenie-i-vnutrennie-rasporyadki-241580.html